Поруганная честь

— Если он ответит тебе, Меган, то дальше живите самостоятельно, мне в вашей теплой компании делать нечего, — пригрозил ей со смехом Блейк.

Меган смерила его недовольным взглядом:

— Не говори глупости, Блейк. Как он мог здесь очутиться?

— Вероятно, был или в мешке с продуктами, либо залез в одеяла, когда я их увязывал. Как бы то ни было, теперь нам снова придется терпеть общество этого маленького мерзавца, а я-то надеялся, что больше его не увижу в нашей постели.

Теперь настала очередь Меган рассмеяться.

— Ха! Малыш знает, где ему лучше всего, и останется с нами! — С этими словами она легла снова, натянула одеяла и положила Проныру Блейку на грудь.

На следующее утро стало ясно, что с одеждой для Меган надо что-то делать и поскорей. Блейк сочувственно поморщился, заметив потертости на ее ногах с внутренней стороны.

— Что ж ты молчала, Меган? — укоризненно сказал он, бросая ей свои запасные джинсы.

— Разве это помогло бы? Джейк мне сочувствует больше, чем ты.

Негодование Блейка сменилось весельем при виде того, как она влезает в джинсы, путаясь в слишком длинных для нее штанинах.

— Ты похожа на циркового клоуна, — рассмеялся он

Меган пронзила его испепеляющим взглядом:

— Может, прекратишь хохотать и поможешь мне, пока я не упала и не переломала себе все кости? Они у меня и так болят. Буду тебе весьма признательна, Блейк Монтгомери!

Все еще посмеиваясь, он закатал ей штаны. Десять розовых пальчиков выглянули из грубой ткани.

— Ты все равно бы утонула в моих башмаках. Даже если бы у меня и была лишняя пара, но я могу поделиться с тобой носками.

— Весьма любезное предложение, — сухо ответила она, запихивая длинные полы рубашки за слишком широкий пояс.

Результат вызвал у Блейка новый взрыв смеха

— Ты походишь скорее на моего младшего брата, чем на любовницу. Пожалуй, я буду называть тебя Морган, а не Меган.

Впрочем, когда Меган уселась в седло, ему пришлось отказаться от своего намерения. Со спины ее пухлая попка четко обрисовывалась под жесткой тканью, ошибиться и принять ее за мальчика было невозможно. Округлые бедра и зад заполняли без остатка эту часть джинсов.

— Нужно как можно скорей найти тебе платье, — осевшим голосом пробормотал он, борясь с нахлынувшим желанием.

Кирк и его люди галопом въехали на двор фермы. Даже на расстоянии было видно, что Кирк в бешенстве. Швырнув поводья подбежавшему мальчишке, он тяжелым шагом протопал в дом; исступленная злость застыла в его бледно-голубых глазах.

— Эта вшивая сучонка выстрелила в меня! — крикнул он, бросая матери продырявленную шляпу

— Меган? Почему? Что случилось?

Кирк начал объяснять, только его версия случившегося оказалась решительно односторонней, в его пользу. В конце он сказал:

— Мерзавка явно предпочла моего никчемного братца. Поверь мне, когда мы их найдем, она дорого заплатит мне за все. А Блейку вообще не жить

Опал оглянулась, удивляясь, почему родители Меган еще не прибежали, чтобы услышать последние новости.

— А что ты намерен сказать Коулстонам? — спросила она шепотом.

Кирк был слишком зол, чтобы думать об этом. Теперь же, глядя в лицо матери, он подавил свой гнев и стал соображать.

— По-моему, будет лучше не говорить им ничего. Скажем только, что Блейк ушел от нас вместе с их дорогой дочкой. — Коварная улыбка искривила его губы. — Пускай думают, что я все еще собираюсь жениться на ней, когда мы вытащим ее из лап Блейка.

— А по правде?

— Возможно. Там поглядим. Одно знаю точно: женюсь я на этой сучке или нет, но постараюсь, чтобы она много лет горько раскаивалась в том, что предпочла мне Блейка. Когда я до нее доберусь, смерть покажется ей блаженством!

тем временем Джейна показывала Эвану в их спальне наверху документы, которые обнаружила.

— Погляди, Эван! Это завещание… завещание Марка Монтгомери. Я сделала, как ты велел, пробралась снова в кабинет. И нашла его в одной из книг на верхней полке, на той самой, из-за которой Опал едва не хватил удар, когда я стала стирать с нее пыль. Я протягивала руку как раз к этой книге, когда Опал буквально стащила меня с табурета, на котором я стояла.

Эван взял документ из рук жены. Прочитав его, он пришел в не меньшее возбуждение.

— По этой бумаге вся собственность, на которую претендует Кирк, принадлежит Блейку Монтгомери. Вот тут так и сказано: «Моему сыну Блейку Монтгомери». — Эван пробежал документ глазами. — Нигде и не говорится, что Блейк его приемный сын.

— Нет, совсем не говорится. Наоборот, тут весьма настойчиво подчеркивается, что Блейк его любимый сын. И погляди сюда… — Джейна взяла в руки завещание. — Мистер Монтгомери завещал почти все своему сыну, а Опал и Кирку оставил только небольшую сумму на обустройство. «Чтобы они могли начать жить своей жизнью» — так тут сказано, словно он был почти уверен, что они не захотят остаться здесь, раз Блейк станет владельцем фермы. Что ты скажешь, Эван? Эван покачал головой:

— Просто на знаю, Джейна. Хардести, вероятно, составили что-то вроде нового завещания, чтобы лишить сына Монтгомери фермы. Интересно, как они ухитрились заставить всех поверить, что он был всего лишь приемным сыном?