Порыв свежего ветра

Тыш, далеко не такой лёгкий на ногу, спустился гораздо позже. И довольно долго наблюдал, как позабывший про всё на свете Вос работает. То радостно вскрикивает, когда от каменного столба отлетает кусок, то ругается так, что у быка хвост на узел завяжется и шерсть с ушей опадёт. Лиму ничего не понимал в магии, но сейчас как никогда, сопереживал своему странному приятелю. Он был далеко ещё не стар, и помнил тот энтузиазм, с которым овладевал оружием и тренировал своего телёнка.

По традиции, старшие лиму помогали новичкам. А вот Тыш ничем не может помочь магу, увлечённому экспериментами. Разве что, спустившись, пошлёт наверх слугу с едой, чтобы Вос мог подкрепить силы. Да ещё расскажет, что всё в порядке, одной молодой женщине, слишком взволнованной, чтобы заснуть, и слишком гордой, чтобы придти самостоятельно.

Терпения Сидоны хватило на три дня. Личный маг не просто не приходил к ней. Его вообще никто не видел, ни во дворе замка, ни на тренировочных площадках. Только Тыш временами наведывался в башню, но внятно объяснить, чем занят этот недоучка, не мог.

На исходе третьего дня пылающая гневом лери сама явилась в гости. Пожалуй, она и сама не смогла бы точно сказать, что её злит больше, равнодушие любовника, или то, что он забросил свои обязанности. Диш и его приближённые — недалёкие и забывчивые люди. Если их не пугать регулярно, придётся повторять старые уроки. Вос пока не обладал авторитетом Кванно, одного имени которого хватало на то, чтобы привести в чувство честолюбивое окружение лера.

Сидона вихрем взлетела по лестнице, собираясь от души высказать всё, что накипело на душе, начиная со дня бури. Если понадобится, она даже отдаст приказ, как бы не хотелось пореже использовать клятву крови и камня.

Но отчего-то один взгляд на Воса, заснувшего прямо за столом, заваленном каменными табличками, заставил раздражение схлынуть. Маг явно утратил представление о дне и ночи, выглядел встрёпанным, неухоженным и усталым. Лери немедленно расхотелось ссориться с любовником.

Сидона попятилась — и конечно же, споткнулась о поставленный прямо на пол поднос с объедками! Отступившее было раздражение вспыхнуло с новой силой, пока лери балансировала, пытаясь удержать равновесие. Дурацкий поднос вновь попался под ногу, и женщина невольно вскрикнула, ожидая падения.

В последний момент крепкая мужская ладонь поймала её за локоть и потянула на себя. Вместо того, чтобы с размаху приложиться копчиком о каменный пол или рухнуть прямо на объедки в подносе, лери непостижимым образом оказалась сидящей на коленях у мага.

Сидона развернулась, намереваясь выложить в лицо наглецу всё, что собиралась сказать с самого начала, но наткнулась на такую по-детски искреннюю радость на лице любимого, что не смогла подобрать слова. А в следующий миг, когда маг притянул девушку к себе и поймал сжатые в негодованье губы, вообще все слова вылетели из головы. Слова оставались только у самого Воса, и он говорил, как всегда, ласково и сумбурно, в те краткие мгновенья, когда губы освобождались. И даже её собственное, нелюбимое, слишком длинное и невыразительное имя «Сидона», в его устах звучало нежно и страстно. Все заботы и обиды разлетелись прошлогодним снегом. И только одна мысль постоянно пробивалась через накатывающие волны страсти. Лишь бы никто не вошёл! Только бы не увидел, что вытворяет этот бесстыдник! Ну кто этим занимается в кресле… на столе… на холодном полу в ворохе одежды среди россыпи каменных скрижалей?! Она бы, наверно, умерла от стыда, если бы кто-то появился. Но, почти наверняка, убила бы любого, кто посмел бы помешать.

Торопливо натягивая измятое платье, лери пыталась собраться с мыслями. Она ведь совсем не за этим пришла к магу! Хотя и за этим тоже, но не в здесь же, и не сейчас! Ей было мучительно стыдно, но не из-за того, что они вдвоём только что вытворяли, а из-за собственной беспомощности. Она привыкла приказывать, решать, рассчитывать, но с этим пришельцем из другого мира обычные методы не срабатывают. Вот и сейчас, сидит полуголый и смотрит во все глаза. И не объяснишь же, что по старым традици-ям, мужчина, посмевший смотреть на обнажённую жену вождя, должен быть ослеплён. А уж прикоснуться к ней, да ещё так…

— Скажи, как ты сумел выжить?

Сидона хотела спросить совсем не это. И не только спросить, но потребовать, приказать. Но невольно вырвался именно вопрос, мучивший всю крепость.

— Не знаю.

Маг усмехнулся, и лери опять захотелось его обругать и даже ударить. Как можно так рисковать! Он же единственный маг лерата, и ещё её… её…

— Я вообще не планировал покидать башню. Просто выслушать бурю, если ей есть что сказать. Просто не ожидал, что на меня это так подействует! Я просто летел. Знаешь, я пытался позже всё вспомнить, попробовать летать без бури, но вспоминались только восторг и безумие. Но у меня ведь получилось! Я точно знаю, полёт был, иначе меня просто размазало бы о камень двора или стену. И молния в меня угодила, и без всяких последствий. Но если молнию я понял, то с полётом пока не уверен.