Порыв свежего ветра

Маг огляделся. Нижние на некоторое время безопасны. Пока перетянут культю Хесарису, наберутся решимости, обговорят, что же обнаружил наёмник. Но почему до сих пор так тихо? Неужели никого не обеспокоили вылетающие окна, звон мечей, удары о стену башни? Здесь нет телевизоров, забирающих все чувства жителей земли. Хотя, впрочем, напившийся Диш с компанией устраивал шум и похлеще. Но почему никто не предупредил гвардию, в пешем бою почти не уступающую лиму? Ведь этих бездельников у Диша около трёхсот! Захватчики птичками вылетели б из замка! Со-мнительно, чтобы у риуна хватило белого вина на всю крепость.

— Идиот! — простонал Вос, в досаде пиная ни в чём не повинный стол. Кто вообще знает о всё случившемся? Только те лиму, которых он послал за быками, да он сам!

Маг высунулся в окно и принялся растягивать заклинание усиления звука, насколько хватит. Хватило на полкрепости. И почти по всей крепости люди вскакивали из постелей, слыша громовой голос:

— Тревога! К оружию! Риун Шангс напал на замок! Спасайте лера, гоните чужаков!

Риун снизу выругался, и ещё раз, когда, будто бы в ответ на призыв к оружию из дальнего конца замка донеслось недовольное мычание.

— Поднимайтесь, в бой, во славу лерата! Отомстим за предательство! Замок просыпался. Со всех концов доносился нарастающий шум. Заметались тревожные тени, зажигались факела. Вос не без удовольствия решил, что надо разработать какую-нибудь систему оповещения на схожий случай. Судя по всему, пока был жив сенсей, никому и в голову не могло придти нападать на это место.

Появилось несколько бегущих лиму, стремглав принявшихся что-то рассказывать риуну. Тот отмахнулся и поднял голову:

— Ты достойный противник, маг! Я ухожу, но вернусь утром. И тогда тебе придётся долго молить о пощаде! Готовься заранее, я не всегда бываю милостив.

— У тебя какие-то проблемы? Хочешь об этом поговорить? — Съязвил в ответ Вос, глядя, как со стороны надвигаются массивные тени. А ведь неспроста люди Шангса появились оттуда! Явно собирались устроить какую-то пакость.

Лиму риуна спешно погасили факелы и растворились в темноте. Даже обновлённые глаза Воса, куда легче и быстрее приспосабливающиеся к смене освещения, уловили только неясное движение.

Четыре оседланных быка проследовали растянутой цепью. Похоже, на самом ближнем восседал Тыш, рассмотреть в темноте было непросто.

Откуда-то со стороны донеслись гневные голоса, стук ударов и звон сошедшегося в бою оружия. Схватка за замок набирала обороты.

— Что происходит? — Сонная Сидона, завернувшаяся в одеяло, стояла на пороге. — Почему я здесь, женщины плачут, застыв, как статуи, заклинания снизу, быки среди ночи… Это ты так громко кричал?

9. В любви и на войне, под мухой, на коне

Лери не успокоилась, пока Вос не отчитался от начала до конца. Честно и, по возможности, беспристрастно. Женщины разбежались по комнатам, едва им позволили шевелиться, и сейчас старались держаться подальше от грозного мага.

В покоях Сидоны было уютно и чисто. Никакого сравнения со спартанской обстановкой у Кванно, и уж тем более не апартаменты Диша, обставленные ещё его отцом, любителем кровавых трофеев. Было здесь и несколько довольно интересных магических устройств, и красивые гобелены на стенах и редчайший по местным меркам ковёр на полу. Даже окно оказалось драпировано по земному обычаю.

Но сейчас мага мало интересовала обстановка. Сидону трясло. Почти непьющая лери впервые имела дело с похмельем. Но душевные травмы были ещё тяжелее страданий тела. Запоздалый страх, обида, стыд.

— Он… он говорил, что у меня удивительные, волшебные волосы! И глаза… Так гов-ворил, а видел лишь… лерат, лиму, этих п-проклятых быков! Этот замок, каменное логово, самое место для зверя, а я не могу, я… я

Лери из последних сил сдерживала слёзы. У мага были свои трудности. Одеяло почти не скрывало ноги девушки, а не смотреть не было ни сил, ни желания.

— Почему во мне видят только наследие отца и деда! В лучшем случае, самку, от которой можно получить детей — магов! Я хочу уйти отсюда, покончить со всем, или вообще с этим миром… Я…

Вос диагностировал истерику. Пожалуй, лучше бы она не сдерживалась и поплакала. Вообще-то, истерику прерывают шоком или лёгкой болью. Утверждают, что лучше всего — обычная пощёчина. Но разве можно намеренно бить это удивительное создание, особенно сейчас, когда она особенно ранима и хрупка.

Он просто придвинулся поближе и обнял содрогающиеся в затаённых рыданиях плечи, а когда она повернулась, поймал её губы своими, не дав ничего сказать.

Сидона на миг застыла в его объятьях, а затем яростно рванулась, упёрлась ладонями в грудь и попыталась оттолкнуть гораздо более сильного и тяжёлого мужчину.