— Я отслеживаю звонки после показа фотографии в новостях, — сказал Эйдан. — И через меня будет идти работа с полицейским управлением Атлантик-Сити. Я отправил фотографию в полицейское управление Детройта, но мы еще ничего не получили.
— Продолжай звонить, — распорядился Спиннелли. — Миа, что у тебя?
— Отдел социального обеспечения предоставил нам список всех детей, которых Пенни Хилл размещала в семье Дауэрти-старших. Мы намерены пойти по этой ниточке уже сегодня. Нам нужно отследить имена девяти человек, не имея никакого адреса, и проверить алиби нескольких известных нам людей.
— Хорошо, — кивнул Спиннелли. — Нам удалось получить информацию от двух мальчиков из Центра надежды?
— С ними разговаривал Майлз, — ответила ему Миа. — Когда Тэд узнал, что Джефф умер, он признался, что на него напал именно Джефф. Он сказал, что насиловали его Джефф и Реджис, а Мэнни стоял на шухере. Они угрожали зарезать его, как свинью, если он кому-нибудь расскажет, поэтому он и молчал. На время расследования и судебного заседания Реджиса Ханта переведут во взрослую тюрьму. Тэда отправят в заведение для несовершеннолетних правонарушителей. А доктор Биксби так и числится в пропавших без вести.
— Дома его нет, ни мертвого, ни живого, — заметил Спиннелли. — Я объявил план «Перехват» на его автомобиль.
— Похоже, в общей куче его ключей нет, — добавил Рид.
— Значит, он, возможно, жив и прячется или же его убили и спрятали. Что еще? — спросил Спиннелли.
— Меня беспокоит одна фраза Джереми, — задумчиво произнесла Миа. — Мерфи, ты помнишь, он сказал, что Уайт закапывал что-то на заднем дворе в прошлую пятницу, на следующий день после Дня благодарения? Если он тогда кого-то убил, мы его еще не нашли.
Раздался стук, и в дверь заглянул полицейский.
— Лейтенант Спиннелли? Я из Отдела транспортных средств. Я привез кое-какие улики.
— Спасибо. Надеемся, они нам помогут. — Когда полицейский ушел, Спиннелли передал пакет Митчелл. — Ну давай, Миа.
Она надела перчатки и осторожно достала из бумажного пакета для улик книгу.
— Одна книга по математике. А внутри… — Она подняла голову. — Газетные вырезки. Хилл и Барнетт. — Она поморщилась. — И я. Вот статья о том, как я арестовала Дюпри, и еще одна — та, с моим адресом, спасибо Кармайкл, и… Оп! — Она усмехнулась. — Вырезка из «Буллетин» в Спрингдейле, Индиана: «Пожар в ночь на День благодарения забрал две жизни». Датирована следующим днем после Дня благодарения.
— Тогда Джереми в первый раз увидел, как Уайт закапывает что-то на заднем дворе, — напомнил Мерфи. — Кого он убил?
Миа просмотрела статью. Сердце застучало быстрее.
— Одной из жертв была Мэри Кейтс. Кейтс — одна из фамилий в списке Отдела социального обеспечения. — Она торопливо отыскала список. — Два имени. Эндрю и Шейн Кейтс. Они братья. У Эндрю подходящий возраст.
— Это хорошо, — заявил Спиннелли, меряя шагами комнату. — Очень хорошо. Теперь, когда мы знаем, кто, черт побери, такой этот тип, нужно понять, где он нанесет следующий удар, или где будет скрываться, или куда побежит. Вот вы четверо это все и выясняйте. А я позвоню капитану и сообщу, что дело наконец сдвинулось с мертвой точки.
Миа почувствовала прилив сил. Она словно родилась заново. Она смотрела на заваленный «сувенирами» стол, и ее сердце все быстрее гоняло кровь по венам.
— Эндрю Кейтс. Твои дни сочтены, сукин ты сын!
Голова под париком немилосердно потела.
— И какая здесь арендная плата?
Это была свободная квартира в здании, где жила Митчелл. Домоправительница держала в руке ключ. Он ждал подходящего момента, чтобы получить необходимую информацию. Если она не сможет ответить на его вопросы, он отберет у нее ключ и сам осмотрит жилье Митчелл.
— Восемьсот пятьдесят, — ответила она. — Оплата на первое число каждого месяца.
Он счел своим долгом заглянуть в кладовки.
— А район здесь тихий?
— Очень тихий.
Не больше пары-тройки уличных перестрелок раз в неделю. Старуха врет как сивый мерин.
— Я читал в газете о детективе…
— A-а, вы об этом… Она съехала. Теперь здесь будет очень тихо.
Горло ему сдавила паника. Впрочем, бабка, наверное, опять врет.
— Так быстро?
— Ну новые жильцы еще не въехали. Но ее здесь уже нет. Никаких причин для беспокойства.