Читаем Посчитай до десяти полностью

— Пенелопа Хилл, возраст сорок семь лет, — ответила вместо него Митчелл. — Двадцать пять лет проработала в Отделе социального обеспечения. — Она с такой силой выдохнула, что сдула челку в сторону. — Вчера вечером она устроила вечеринку по поводу выхода на пенсию. Сегодня утром я поговорила со своим старым другом в Отделе социального обеспечения. Хилл все уважали и любили. Несколько раз о ней писали в газете, отмечая ее заслуги в деле социального обеспечения.

— Фраза «ее все любили» бывает достаточно относительной, — отметил Вестфален. — Коллеги — вполне возможно.

— А родители, у которых она забрала детей? — продолжила Митчелл мысль Вестфалена. — Вряд ли они отозвались бы о ней как о всеобщей любимице. Я уже думала об этом, Майлз.

— Дочь полицейского и социальный работник… — задумчиво произнес Спиннелли. — Есть какая-нибудь связь?

Миа покачала головой.

— Барнетт с ней не знаком. Нужно получить распоряжение суда на выдачу нам дел, которые вела Хилл, чтобы сравнить фигурантов. Но сами пожары имеют между собой очень много общего.

Спиннелли поднял брови.

— Что скажешь, Рид?

Все взгляды устремились на него.

— Оба пожара вспыхнули в кухне. В обоих случаях в качестве первичного топлива использовался природный газ. В обоих случаях на стену нанесли легковоспламеняющееся твердое вещество в качестве дополнительного запала. Лаборатория прислала результаты анализа вещества, использованного в доме Дауэрти. Нитрат аммония смешали с керосином и гуаровой смолой. Очень огнеопасная смесь. К вечеру я должен получить результаты анализа соединения, использованного в доме Хилл, и, думаю, они совпадут.

Спиннелли пригладил усы.

— Мы имеем дело с профессиональным поджигателем?

— Не в традиционном понимании этого слова. Поджог с целью получения прибыли обычно совершается владельцами собственности для получения страховки или же поджигателями, оказывающими… услугу. В данном случае не похоже, чтобы речь шла о деньгах. Здесь замешаны личные отношения. Я хочу сказать, он ведь не просто устроил пожар, он взорвал здания. Мы до сих пор не вычислили, что именно связывало его с жертвами, но взрыв буквально кричит: «Посмотрите на меня! Посмотрите, что я могу сделать!»

— А еще: «Посмотрите на них! Смотрите, как они умерли», — пробормотала Митчелл. — Словно мигающая неоновая стрелка-указатель. — Она перевела взгляд на Вестфалена. — Крик о помощи?

Тот приподнял косматые седые брови.

— Скорее, крик гнева.

Рид удивился. Он ожидал, что психолог сядет на своего любимого конька — «крик о помощи». Это была вторая особенность психологов, которая его раздражала. Никто ни в чем не виноват. Если преступник совершает преступление, он так зовет на помощь. Бред сивой кобылы. Преступники совершают преступления потому, что им это выгодно. Точка. Если бы они нуждались в помощи, то вполне могли бы вежливо попросить ее, вместо того чтобы взрывать жилые дома, подвергая опасности целые чертовы районы.

Спиннелли отодвинул стул и подошел к белой доске.

— Итак, что мы имеем? — Он разделил записи на две колонки, которые озаглавил «Дауэрти/Барнетт» и «Хилл». — Время преступления?

— В обоих случаях — около полуночи, — ответил Рид. — В обоих случаях пострадали жилые здания в районе, заселенном представителями среднего класса. В обоих случаях были использованы зажигательные устройства с запалом.

— Не забудь о мусорной корзине, — пробормотала Митчелл.

— И в обоих случаях присутствовал дополнительный очаг возгорания, — добавил Рид. — В корзине для бумаг. Устроенный с помощью газеты и сигареты без фильтра. Если у сигареты нет фильтра, она сгорает до самого конца и поджигает газету. Это очень простой, но эффективный механизм замедленного действия.

Спиннелли записал его слова на доске и повернулся к присутствующим.

— Это больше походит на новичка.

— Это просто что-то означает, — тихо заметила Митчелл. — Это… какой-то символ.

— Наверное, ты права. Что еще? — спросил Спиннелли. — Сэм?

— Оба тела обуглились до неузнаваемости, — внес свой вклад в разговор Баррингтон. — Как я уже отмечал, степень повреждения у второй жертвы намного выше.

— У миссис Хилл, — пробормотала Митчелл. — Ее звали Пенни Хилл.

Когда Рид увидел, как изменилось выражение лица Мии, у него сжалось сердце, но Баррингтон лишь удивленно приподнял светлые брови.

— В случае со второй жертвой убийца использовал какое-то другое вещество. Оно горело намного медленнее.

— Проверьте на смеси нитратов, — посоветовал Рид. — Я попрошу ребят из лаборатории выслать вам формулу по факсу.

— Буду ждать. И принесите мне стоматологическую карточку второй жертвы, детектив. Я постараюсь подтвердить личность убитой как можно скорее.

— Ага, — ответила Митчелл. — Сегодня же этим займусь.

Баррингтон встал.

— Если это все… У меня сегодня еще очень много дел.

— Позвоните нам, как только появятся новости, — попросил Спиннелли, и Баррингтон ушел.

Секунду-другую Митчелл не сводила свирепого взгляда с закрывшейся за медэкспертом двери, наконец медленно расслабила сжатый кулак и вытерла ладонь о брюки. Когда она заговорила, голос у нее звучал спокойно:

Перейти на страницу:

Все книги серии Чикаго

Похожие книги

Абсолютное оружие
Абсолютное оружие

 Те, кто помнит прежние времена, знают, что самой редкой книжкой в знаменитой «мировской» серии «Зарубежная фантастика» был сборник Роберта Шекли «Паломничество на Землю». За книгой охотились, платили спекулянтам немыслимые деньги, гордились обладанием ею, а неудачники, которых сборник обошел стороной, завидовали счастливцам. Одни считают, что дело в небольшом тираже, другие — что книга была изъята по цензурным причинам, но, думается, правда не в этом. Откройте издание 1966 года наугад на любой странице, и вас затянет водоворот фантазии, где весело, где ни тени скуки, где мудрость не рядится в строгую судейскую мантию, а хитрость, глупость и прочие житейские сорняки всегда остаются с носом. В этом весь Шекли — мудрый, светлый, веселый мастер, который и рассмешит, и подскажет самый простой ответ на любой из самых трудных вопросов, которые задает нам жизнь.

Александр Алексеевич Зиборов , Гарри Гаррисон , Илья Деревянко , Юрий Валерьевич Ершов , Юрий Ершов

Фантастика / Боевик / Детективы / Самиздат, сетевая литература / Социально-психологическая фантастика
Тьма после рассвета
Тьма после рассвета

Ноябрь 1982 года. Годовщина свадьбы супругов Смелянских омрачена смертью Леонида Брежнева. Новый генсек — большой стресс для людей, которым есть что терять. А Смелянские и их гости как раз из таких — настоящая номенклатурная элита. Но это еще не самое страшное. Вечером их тринадцатилетний сын Сережа и дочь подруги Алена ушли в кинотеатр и не вернулись… После звонка «с самого верха» к поискам пропавших детей подключают майора милиции Виктора Гордеева. От быстрого и, главное, положительного результата зависит его перевод на должность замначальника «убойного» отдела. Но какие тут могут быть гарантии? А если они уже мертвы? Тем более в стране орудует маньяк, убивающий подростков 13–16 лет. И друг Гордеева — сотрудник уголовного розыска Леонид Череменин — предполагает худшее. Впрочем, у его приемной дочери — недавней выпускницы юрфака МГУ Насти Каменской — иное мнение: пропавшие дети не вписываются в почерк серийного убийцы. Опера начинают отрабатывать все возможные версии. А потом к расследованию подключаются сотрудники КГБ…

Александра Маринина

Детективы
1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне / Детективы