Посчитай до десяти

Но когда он так устал, очень трудно контролировать мозг, а еще труднее контролировать тело. Он до сих пор помнил все очень четко. Как она выглядела, каково это было — заниматься с ней любовью в ночной тишине. Касаться ее кожи, ее волос. Как она шептала его имя, прижимаясь к нему в преддверии оргазма, умоляя отнести ее к солнцу. И каково это было — ощущать, как она кончает, и кончать вместе с ней. Но больше всего он вспоминал тот потрясающий покой, который окутывал его потом, когда он прижимал ее, уютно свернувшуюся, к себе.

Постой-ка. Что-то в этих воспоминаниях пошло не так. Что-то изменилось. Рид часто заморгал, стараясь снова сконцентрироваться на габаритных огнях впереди. Ух ты! Он разволновался, снова заморгал, но картинка в его воображении осталась прежней. Женщина в его мысленном путешествии вовсе не была высокой и темноволосой, ее тело не было хрупкой фигурой танцовщицы. Женщина в его мечтах была блондинкой. Тело у нее было сильным и приземистым. Ее грудь… ноги… другими. Глаза у нее не были темными и таинственными. Они были широко распахнутыми и ярко-синими, как летнее небо.

Вот черт! Женщина, с которой он только что мысленно занимался любовью, вовсе не была Кристин. Это была Миа Митчелл. Рид беспокойно заерзал, но образ Мии упрямо заполнял его мысли. Обнаженная, ждущая его… И теперь, когда он увидел ее такой, пусть только в воображении, ему будет чертовски трудно видеть ее иначе.

— Все просто замечательно, — пробормотал он. Заниматься любовью с воспоминанием совершенно безопасно. А вот мечтать о настоящей, живой женщине — слишком опасно. Значит, придется избавиться даже от мыслей о подобном. Это он умеет. Он уже поступал так раньше. Все дело в дисциплине.

В четырех машинах впереди Миа включила поворотник, давая знать, что собирается свернуть на межштатную магистраль, ведущую на юг. Если у него осталось хоть какое-то соображение, он минует выезд на магистраль, развернется на следующем перекрестке и отправится домой. Но он так не сделал. По какой-то причине он не пытался ничего понять, а просто последовал за Мией, задаваясь вопросом, куда же она приведет их.

Вторник, 28 ноября, 19:00

Он осторожно поставил на стойку администратора вазу с цветами.

— Доставка, мэм.

За стойкой невысокая женщина что-то печатала. На бейджике у нее было написано «ТАНЯ», а чуть ниже и буквами поменьше — «помощник менеджера». На шее у нее висело удостоверение с фотографией, к которому была прикреплена ключ-карта. Он готов был поспорить, что это универсальная ключ-карта. А ему такая штука очень и очень нужна.

Она подняла голову и устало улыбнулась.

— Пожалуйста, подождите минутку, я сейчас освобожусь.

Он зевнул и поправил очки в темной оправе, сползшие на кончик носа. Это были обычные очки для чтения, ценой всего в десять долларов, но они сильно изменили его внешность. Очки, да еще и лохматый парик, который он раздобыл по дешевке, помогут ему обмануть камеры видеонаблюдения.

— Не торопитесь.

— Уже так поздно, а вы все еще работаете, — посочувствовала ему Таня.

Он действительно очень хотел спать. За последнее время он провел две ночи почти без сна.

— Получил несколько срочных заказов как раз перед закрытием. Но на сегодня это у меня последняя доставка. Пора уже и домой ехать.

Улыбка у нее получилась жалкая.

— Везет же вам.

Он выждал еще тридцать секунд, потом сказал:

— На дорогах очень скользко, будьте внимательны, когда поедете домой. Говорят, сегодня вечером опять пойдет снег.

— Спасибо, но я еще нескоро соберусь домой. Мне сегодня всю ночь работать.

Он скорчил сочувственную гримасу.

— Всю ночь? Батюшки!

Всю ночь? Не везет так не везет. Ему очень нужен ее ключ.

Она пожала плечами, не переставая быстро печатать.

— У нас двое свалились с гриппом, так что я работаю две смены подряд. Освобожусь только в семь утра. — Она закончила печатать и повернулась к нему, уже ни на что не отвлекаясь. — Ой какие красивые цветы!

Еще бы им не быть красивыми! Он выложил за них пятьдесят баксов.

— Это для… — Он достал из кармана лист бумаги. — Дауэрти. Скажите, я куда надо приехал?

— Да, — кивнула она. — Дауэрти остановились у нас.

— Цветы им доставят сегодня?

— Я сама отнесу им цветы, как только улучу минутку.

Вторник, 28 ноября, 20:15

Прошло двенадцать лет, и Миа могла бы уже привыкнуть к виду того, как младшая сестра, одетая в тюремную робу, идет к ней по комнате для свиданий. Келси плюхнулась в кресло и замерла в ожидании.

Миа подняла трубку со своей стороны плексигласовой перегородки, и Келси, после недолгих колебаний, повторила ее жест.

— Его похоронили, — сообщила Миа, и уголки губ Келси приподнялись.

— Очень на это надеюсь. К этому времени он уже, наверное, перезрел.

Миа тоже улыбнулась, но ее улыбка получилась печальной.

— Мне так жаль, что тебя не было рядом.

— Рядом с тобой была Дейна.

— Ага, и я ей очень за это благодарна. Но мне нужна была ты.

Глаза Келси сверкнули.

— Я бы пришла, если бы могла. Но ради тебя, не ради него.

И ее нельзя осуждать.

— Я знаю.

— Зачем ты пришла, Эм?