Поседевшая юность

— Теперь понимаю — о тебе говорил майор. Он сказал, что в санчасти будет работать сержант, который не долежал после контузии в санбате, и ему надо создать свободно-строгий режим…

— А что это такое: свободно-строгий?

— Не знаю.

Она рассмеялась, не удержался от смеха и Денис.

— Подожди, скоро придет майор Куренков, он расшифрует.

Дениса подмывало спросить, каким образом Галя, его, в сущности, одногодок, стала лейтенантом медицинской службы, попала на фронт. Она в сорок первом поступила на курсы медсестер, но медсестры офицерских званий не носят. Не спросил. Подумалось, что вопрос прозвучит не совсем тактично в его положении.

Стукнула входная дверь.

— Вот и майор Куренков, легок на помине, — вставая и поправляя пилотку, сказала Галя.

Но это был не майор Куренков. В комнату вошел невысокий, с осиной талией старший лейтенант. У него было красивое, римского профиля лицо, смугловатое, с персиковым румянцем. Волосы цвета воронова крыла вились крупными кольцами.

Денис вскочил с тахты, вытянул руки по швам.

— Что вам угодно, товарищ гвардии старший лейтенант? — голос Галины прозвучал незнакомо, сухо и даже, как показалось Денису, угрожающе.

Офицер холодным взглядом окинул Чулкова с головы до ног, сказал:

— Сержант, выйдите на минутку — у меня тут дело.

Голос был звонкий, напряженный.

Денис не сделал по направлению к двери и трех шагов, как услышал сзади:

— Товарищ Чулков, останьтесь, — Денис остановился. — Здесь, товарищ гвардии старший лейтенант, распоряжаюсь я. Сержант — мой подчиненный.

Денис взглянул на нее и удивился: та ли это Галя, смешливая и чуть рассеянная, с которой он только что разговаривал? Лицо побледнело, заметно натянулась нежная кожа на скулах, полные губы поджались, вытянулись в узкую полоску, в красивых продолговатых глазах стыло не девичье отчуждение.

— Я на два слова… — отведя взгляд, сказал старший лейтенант.

— У меня нет времени. Товарищ гвардии сержант, пойдемте, я познакомлю вас с нашим персоналом.

И Галя первая направилась к выходу. Старший лейтенант быстро повернулся, исчез за дверью. Когда Денис вслед за Галей вышел из санчасти, он увидел только его спину. Заложив руки назад, старший лейтенант неторопливо шагал по улице.

— Кто это? — спросил Денис, когда они свернули во двор.

— Командир батареи Запорожец.

Еще немало вопросов вертелось у Чулкова на кончике языка. Почему при виде Запорожца Галя так изменилась в лице? Почему так резко с ним разговаривала? Каковы отношения между ними?..

Промолчал. Не имел он права задавать такие вопросы. Старое знакомство? Едва зародившаяся симпатия? Но это было давно, два года назад, а с той поры много воды утекло.

2

Предписанный майором Куренковым «свободно-строгий» режим представлял из себя следующее. Вставал Чулков в шесть ноль-ноль вместе с медперсоналом, потому что койку ему поставили в пристройке, где жили два старшины, прикомандированные к медсанчасти.

После завтрака наступало время прогулки без особого переутомления. После обеда — обязательный сон, потом от двух до трех часов Чулков должен был помогать медикам, но без чрезмерных физических нагрузок. Распоряжался им сосед по койке — старшина с луженой глоткой. Он неукоснительно предписывал: сделать то-то и так-то, доложить во столько-то. Принимая доклад о выполнении задания, старшина лично проверял сделанное и, если оставался доволен, изрекал:

— Свободен. И гляди у меня!..

Такое обращение сперва обижало Чулкова, но, узнав старшину поближе, понял, что по характеру это тот же Буровко, который говаривал о себе: «Шуму много, злости нет».

Два раза в день под наблюдением военфельдшера Галины Лавровой выполнял упражнения по лечебной гимнастике. К этой своей обязанности лейтенант медицинской службы относилась с таким рвением, что однажды Чулков взмолился:

— Галя, поимей совесть, или забыла, что я не футболист и не боксер?

— А я вам, товарищ гвардии сержант, не Галя, а лейтенант медицинской службы, так что извольте выполнять мои распоряжения.

Сказала она это с улыбкой, но Дениса ее слова обескуражили. Дружба дружбой, а все же о разнице в званиях забывать не годится — так что лучше без панибратства. И Денис стал обращаться к ней строго официально: «Товарищ гвардии лейтенант медицинской службы». Сперва ее это смешило, потом начало раздражать и, наконец, рассердило не на шутку.

— Запрещаю обращаться ко мне по званию, когда мы одни!

— Слушаюсь, товарищ…

— Опять?!

— … товарищ Галя.

Денис понимал, что это игра, игра, которая нравилась обоим.

День ото дня он становился крепче, здоровье постепенно возвращалось к нему.

Как-то проходил мимо двора, где располагалась походная кухня, его окликнул повар Дергач.

— Забыл, забыл меня, гвардии сержант, — простодушно улыбаясь, укорил повар. — Выходит, не окликни — и не зашел бы.

— Да ведь неловко, Макар.

— Неловко сидеть на бороне, когда ее повернут зубьями кверху.

Денис рассмеялся.

— У меня, Макар, сейчас какое-то непонятное положение.