Посеяв ветер

Пищеблок остался позади, а Алексей, не в силах успокоиться, мысленно крыл несносную дуру да и себя, любимого, последними словами. Идущие навстречу, видя злого, шевелящего губами солдата, уступали дорогу, но Алексей этого даже не замечал.

— Майор Алексей Вольнов?

Холодные глаза преградившего дорогу молодца выражали полное равнодушие. Затылком почуял, что за спиной кто-то остановился.

— Медленно вы, ребятки, работаете, — сообразив, что к чему, съехидничал Алексей.

— Руки, — послышалось в ответ.

В волосатых лапах молодца как по волшебству появились электронные браслеты.

— Может, без наручников, — полувопросительно-полупросяще произнёс Алексей, — буду паинькой.

На запястьях щёлкнули браслеты. Ловя удивлённые взгляды обитателей станции, Алексей покорно зашагал под охраной конвоя.

Линейная единица Республиканского флота, дрейфуя над поверженным миром вахнов, выделялась среди висящих над планетой собратьев лишь происходящими на борту событиями.

— С днём рождения, капитан!

На секунду задумавшись, Кара сокрушённо качнула головой.

— Спасибо, Кианг, — от души поблагодарила она старпома, — вот так, — продолжила с грустью в голосе, — тридцать пять, а я даже не вспомнила.

— Ничего, капитан, — невысокий, азиатской внешности мужчина широко улыбнулся, — кончится война, всё вспомним. — Я посмел взять на себя смелость и организовать в честь вашего праздника ужин. Надеюсь, вы не будете против провести вечер в компании старших офицеров корабля.

— Не буду, — благодарно улыбнулась старпому Кара, — только давайте договоримся, ужин в первую очередь по поводу взятия планеты, всё остальное в качестве сопутствующих этому мелочей.

— Идёт, — согласился Кианг, и плотно сжатые губы старпома растянулись в лукавой улыбке, — вот только большинство тостов вечера будут сказаны именно ради упомянутых вами мелочей.

— Как там наш снайпер, держится? — вернулась капитан к насущным делам.

— Держится, но я по-прежнему считаю, что сажать наводчика в карцер было лишним.

— Это требование комиссии, их решение мы изменить не в силах. — Кара мельком взглянула на вмиг посуровевшее лицо шагающего рядом старпома, и кончики её губ дёрнулись в едва обозначившейся улыбке. — Но на главное решение повлиять сможем. Утром на связь выходил командующий, генерал в курсе обстоятельств и гарантировал объективное разбирательство.

Кара не стала говорить, что решение уже принято, а показное действо — всего лишь необходимая формальность.

Разбирательство привлекло на линкор много стороннего народа. Рассчитанная на двести человек офицерская кают-компания с трудом уместила разношёрстную толпу участников и зрителей разбирательства.

Среди чёрной формы офицеров флота мелькали костюмы сухопутных родов войск. Полувоенная одежда военных корреспондентов мешалась с гражданскими костюмами независимых наблюдателей и некоторых членов комиссии.

Войдя в кают-компанию, капитан и старший помощник скромно сели на крайние места.

Поймав взгляд сидящего на всеобщем обозрении стрелка-наводчика, Кара ободряюще улыбнулась.

— Значит, вы утверждаете, что произведённые вами выстрелы уничтожили зенитную батарею противника?

Вопрос исходил от немолодого полковника в костюме военного прокурора.

— Да, это так.

— Система наведения неоднократно сообщала вам, что непосредственно в районе цели действуют дружественные объекты. Вы отдавали отчет в том, что в результате ваших действий эти люди могут пострадать или погибнуть?

— Да.

— Вы осознаёте, что убили сто двадцать шесть человек?

— Да, — глядя в глаза сыплющему вопросами полковнику, твёрдо ответил наводчик, — осознаю. И не дай бог кому-либо оказаться на моём месте.

«Плохо тебе, — глядя на молодого, но тяжело переживающего произошедшую трагедию парня, подумала Кара, — понимаю, но вместо тебя эту боль никто не переживёт».

— Почему же, получив предупреждение системы, вы всё равно открыли огонь?

— В зоне досягаемости батареи оказались двенадцать челноков, звенья истребителей и штурмовиков. Прикинув потери там и там, я решил стрелять.

— Тогда объясните, почему три выстрела, ведь батарея была уничтожена с первого?

— Всё произошло в первые часы высадки. Эффективность противодействия вахнов орбитальному обстрелу на тот момент была ещё высока. Для стопроцентного поражения цели я дублировал выстрелы.

Поманив старпома, Кара покинула кают-компанию.

— Включите стрелка в наградные списки, — потребовала она, едва за ними закрылась дверь.

— Я отдаю себе отчёт в том, что этому парню пришлось пережить. Более того, я полностью разделяю ваш порыв, но я категорически против представления его к награде.

Видя, как брови капитана слегка приподнялись, старпом продолжил:

— Наградив стрелка сейчас, мы создадим прецедент. Вспомните гневные речи сухопутников, сейчас они видят лишь мертвых пехотинцев и слушать не хотят о гипотетически больших жертвах. Здесь речь идёт о будущих отношениях армии и флота. Награждение стрелка приведёт к их осложнениям. Это не нужно ни нам, ни им, ни тем более общему делу, а свою медальку этот парень ещё получит. Не испугавшись в нужный момент выстрелить в своих, не струсит и в бою с чужими.