Посеявшие бурю

Джарет вообще, как говорит в подобных случаях Вадим (и многие с ним согласны), заводится, как хороший мотор, то есть с пол-оборота. Малейший толчок – и все его помыслы моментально переходят в другую плоскость. Таким толчком, как оно и водится, послужила мелочь: Мариэтта, волнуясь, коснулась подушечками пальцев своих губ. Король мгновенно вспомнил вкус её поцелуев, и ссора тут же потеряла для него значение.

Хотя сама молодая женщина успокоилась не так быстро. Растерялась, попыталась оттолкнуть. Но два-три поцелуя, и она растаяла.

Сейчас спит. Он тоже вот-вот уснет.

И вся боль исчезнет.

Возможно.

* * *

Джарет проснулся рано утром. «Нужно возвращаться, – подумал Король домовых, – дел дома полно!» Впрочем, уходить не хотелось. Хотелось ещё пару часиков понежиться в постели, может даже, предаться утренней страсти, потом спокойно позавтракать и уже только тогда лететь.

– Проснулся?

Мариэтта выползла из-под одеяла. Растрепанная, раскрасневшаяся. Джарет даже улыбнулся.

– Который час?

Нащупала на прикроватной тумбочке телефон, откинулась на подушки, пытаясь слепыми со сна глазами разглядеть цифры на мониторе. При этом одеяло сползло, обнажая грудь.

– Пять утра всего! – вскричала она. – С ума сошёл! Ложись немедленно.

– Непременно, – ответил Джарет, уже отвлеченный открывшимся зрелищем. Протянул руку, провел пальцами по её животу, груди.

– Отстань, – проворчала женщина. Повернулась к нему спиной.

Джарет наклонился, прижался губами к её плечу, при этом рука его поглаживала живот женщины, опускаясь всё ниже.

– Джерри, имей совесть! – взмолилась Мариэтта. – Пять утра всего.

Впрочем, она уже не была уверена в том, что так уж хочется спать.

– Джерри, – на всякий случай вздохнула.

Не помогло.

Через полчаса Джарет стоял под душем. Мысли его скакали лихорадочно, зло. «Сегодня в девять утра у меня встреча с новым послом Корсиконии. Они хотят занять денег. Впрочем, посол будет просить и для себя. У него дочь выходит замуж, к тому же есть молоденькая любовница… Он… Черти!» Джарет добавил ещё холодной воды. «Ещё раз. Нет, не помню. Забыл. Даже имя забыл». Джарет прижался лбом к стенке душевой кабины. «Если бы мы сейчас были в замке, – внезапно подумал он, – то было бы куда проще!»

Всё-таки прожитые годы дают о себе знать, будь ты хоть трижды вечен! Вскакивать в такую рань, демонстрировать себя героем перед девицей, а потом ещё скакать галопом весь день он мог только в далекой юности. Сейчас тяжело. Нет, если бы он не соблазнился женщиной и улетел сразу, то дома Джеймс точно привел бы его в порядок. Впрочем, если бы они были сейчас в замке…

– Ты как?

Джарет очнулся от тяжелых мыслей. Мариэтта заглядывала в щелочку, робко улыбаясь. Король с удовольствием отметил, что она всё ещё не одета.

Попробовала воду. Воскликнула:

– Ледяная! Простынешь.

– Нет, я люблю холод. Хочешь ко мне?

– Хочу, но не в такую воду.

Джарет рассмеялся. Распахнул дверцу и резко втянул её к себе. Мариэтта завизжала.

– Изверг! Изверг!

Джарет рассмеялся.

– Просто обними меня, – сказал он.

Так они и стояли, обнявшись, окутанные ледяной водой.

– Ты всё равно изверг, – ворчала Мариэтта, хлопоча над завтраком. – Мало того что разбудил меня в пять утра!..

Джарет не слушал. Когда на человека, которого нагло разбудили неприлично рано, нападает ворчливое настроение – это нормально. По себе знает. Поэтому просто сидел за столом, вытянув ноги на табурет, изучал распечатку последних новостей. «Интересно, откуда у него привычка читать с листа?» – подумала Мариэтта.

– Эй! – вскрикнула она, привлекая его внимание. – После всего того, что ты со мной сделал, ты просто обязан на мне жениться.

Джарет даже глаз не поднял. Ограничился лишь равнодушным высказыванием:

– Я подумаю.

Мариэтта оторвалась от плиты, желая бросить в ответ колкость, но замерла.

– Джерри, милый, – едва дыша, промолвила она, – мне кажется или у тебя вчера были другие уши?

Джарет ругнулся про себя, но во внешнее спокойствие уронил всего лишь капельку удивления.

– Неужели? – вскинул голову; острые кончики ушей вспыхнули синими огоньками и исчезли, словно никогда их не было. – По-моему, такие же, как обычно.

Завтракали в осторожном, неловком молчании. Те фразы, что произносились, предварительно взвешивались, ответа не требовали.

«Я скажу ей, – думал Король домовых, – но не сейчас. Сейчас некогда, а это будет долгий разговор. Возможно, даже не слишком приятный. В следующий раз, – пообещал он себе, – когда будет больше времени».

Мариэтта же думала только об одном. Ничто другое её не волновало.