Посейдон

— Мне кажется, что капитан просто старается наверстать упущенное, — предположил Мартин. — Мы ведь на сутки опаздываем, вот он и торопится.

В разговор вмешался маленький Робин, пропищав тонким голоском:

— Могу спорить, что капитан сам перепугался, да еще как!

— Капитаны никогда ничего не пугаются! — авторитетно заявил Скотт.

Однако мисс Кинсэйл чуть слышно пробормотала, ни к кому специально не обращаясь:

— Правильно говорят, что «устами младенца…»

Весельчак, казалось, не разделял волнения остальных. Он снова подозвал стюарда и радостно воскликнул:

— Плевать на все! Принесите-ка мне еще двойной сухой… Впрочем, погодите… Я передумал. Принесите мне виски!

— И мне тоже, — поддержала приятеля Памела.

Весельчак одарил ее влюбленным, почти обожающим взглядом:

— Вот умница!

Тем временем группа обедающих на левой стороне зала понемногу рассеивалась. Мэнни Роузен помог своей жене подняться из-за стола.

— Держись за меня покрепче, мамочка, — ласково произнес он. И добавил, обращаясь к Рого: — Вы сегодня выйдете к ужину, я надеюсь?

Рого уже раскрыл было рот, чтобы выдать очередную колкость, но не успел ничего сказать. Роузен опередил его:

— Надеюсь, мы снова увидим очаровательную Линду. Мы без нее очень скучаем.

— Да-да, — пробормотал Рого. — Я тоже рассчитываю на то, что она здесь появится.

Сидевшие за «разношерстым столом» поднялись, и тут «Посейдон» снова сильно накренился.

— Боже мой! — воскликнула мисс Кинсэйл.

— Возьмите меня под руку, — предложил Скотт.

— О, благодарю вас, — затрепетала мисс Кинсэйл, и в тот же миг Скотт сам взял ее под руку. Со стороны они являли собой весьма странную пару: высокий мужчина и крохотная, как куколка, старая дева. Когда они двинулись к лестнице, казалось, еще немного, и он поднимет ее над полом.

— Забавный парень, — задумчиво произнес Мюллер, глядя им вслед. Корабль медленно возвращался в нормальное положение. Мюллер добавил: — А что случилось бы, если бы наше судно на этот раз не выправилось?

Мартин вытер губы салфеткой и многозначительно кивнул:

— Полагаю, все бы мы погибли. Увидимся вечером.

Семейство Шелби, как по команде, поднялось и, цепляясь один за другого, направилось к центральной лестнице.

Катастрофа

Как бы то ни было, а маленький Робин Шелби оказался прав, усомнившись в храбрости капитана. Капитан-грек не просто испугался; когда во время обеда корабль накренился так, что казалось, уже и не вернется в вертикальное положение, грек был близок к самой настоящей истерике. Не слишком опытный мореход, такое большое судно он вел впервые. С самого начала путешествия, еще когда корабль только вышел из Лиссабона, он неправильно использовал стабилизаторы при шквальном ветре, так и не поняв их предназначения. Ему просто везло, что все путешествие погода им благоприятствовала и нужды в стабилизаторах не было. Теперь, когда они понадобились, капитану пришлось признаться самому себе, что он в общем-то не знает, для чего они нужны и как с ними справляться.

Пароход «Посейдон» со стороны был похож на многоэтажный жилой дом, а в ширину не уступал размерам футбольного поля. Если бы его поставили на землю, например, в Нью-Йорке, он бы занял территорию с 42 до 46 улицы — в целых четыре городских квартала, а если бы в Лондоне — то от вокзала «Черинг-Кросс» до театра «Савой».

Треть корабля водоизмещением в 81 тысячу тонн находилась ниже ватерлинии. Там располагались силовая установка и холодильное оборудование, паровые котлы, насосы, редукционная передача, динамо-машины, топливо, балластные корыта и грузовой трюм. Но сейчас «Посейдон» оказался недогруженным, а потому и неустойчивым на воде. Иначе говоря, ему не хватало веса, он не был загружен балластом, а потому и не годен к плаванию. К этому его привел ряд неудач, преследовавших капитана, и стремление владельцев получить от круиза максимальную коммерческую выгоду.

Международный консорциум, купивший лайнер, модернизировал его и превратил в грузовое и круизное судно. Корабль отправлялся из Лиссабона. По пути он заходил в порты пятнадцати стран Африки и Южной Америки за тридцать дней. Грузовой трюм был увеличен втрое за счет уничтоженных кают туристского, а также второго и третьего классов и жилых отсеков команды. Помещение для пассажиров ограничивалось каютами первого класса, но скорость судна осталась прежней — тридцать один узел. Количество перевозимого груза, таким образом, позволило владельцам парохода снизить стоимость билетов на круиз. Теперь совершить такое путешествие могли себе позволить даже те, кто раньше и не мечтал о подобном празднике.