Посейдоника I

Кроме того, такой системой нивелировались и риски неправильного воспитания маленькой личности. Сколь бы ни были вдумчивы и ответственны граждане Посейдона, воспитание детей — сложный и многогранный процесс, который легко испортить неумелыми действиями пусть даже из самых лучших побуждений. Поэтому до пяти лет, в возрасте «неосознанности личности», детям на Посейдоне позволялось буквально все. Познание ребенком мира могло быть ограничено только соображениями его безопасности — и всё. Никогда вы не увидите, чтобы родители запрещали ребенку что-либо. Даже если во время концерта какой-нибудь малыш решит забрать палочку у дирижера, то никто не станет его осуждать, ругать или наказывать. Ему просто дадут эту палочку. Все-таки познание новым человеком мира важнее 30 секунд концерта! Ну, или просто ловко отвлекут внимание юного исследователя, переключив его на другой объект. И кстати, эти самые первые пять лет родители не занимаются абсолютно ничем, кроме ребенка. Все дела и проекты откладываются или прекращаются, и родители посвящают все время маленькому человечку. Эдакий пятилетний двойной декретный отпуск.

А в пять лет, с наступлением «возраста становления личности», ребенка забирают в школу, где уже, наоборот, все подчинены строгим правилам и жесткой дисциплине. Именно там у детей выявляют склонности к тем или иным областям науки и искусства и стараются максимально развивать их, не забывая про базовые знания. Такой подход позволяет провести максимальную социальную адаптацию детей и закладывает понимание ими базовых принципов человеческого общежития. По сути, к «возрасту социальной ответственности» — двенадцати годам — ребенок уже полностью адаптирован к жизни и осмысленно выбирает направление своего обучения, чтобы к шестнадцатилетию иметь возможность стать полноправным гражданином и заниматься интересующим его в жизни делом.

В общем, система, по личному мнению Игоря, жестковатая, но раз работает, значит, им так лучше, в свое время рассудил он и старался эту тему больше не трогать. Своих детей он пока не планировал, и хотя пара серьезных романов у него случилась, тойединственной он пока так и не встретил. Может, сказывалась разница в менталитете, но долгие отношения с женщинами Посейдона у него не складывались. Или у них с ним…

«Разбор полетов» участниками экспедиции продолжался почти час, а потом вернулся Агрон и сообщил, что им дали добро на продолжение миссии и они летят на Землю.

После согласования с Хиллари Свон основного протокола будущей встречи оба корабля ушли прыжком в Солнечную систему. Точку выхода земляне предложили в зените системы — условно говоря, «над» плоскостью орбит, по удалению примерно в районе Юпитера.

Игорь почему-то думал, что Федерация не даст так легко координаты Земли, но потом сообразил, что раз уж посейдонцы когда-то улетели отсюда, то и координаты они наверняка знают, а значит, нет никакого смысла их скрывать.

Расстояние до Солнечной системы было весьма приличным — почти 700 световых лет. Преодолеть их одним прыжком — задача для «Дельфина» выполнимая, но совсем не простая. Физика квантово-гравитационного перехода, который для простоты все называли гиперпереходом, была такова, что масса обратно пропорциональна преодолеваемой дистанции. Так что чем крупнее корабль, тем короче его прыжок. Вторая особенность — это размер гиперпривода. Разместить его можно минимум в корвете, так что мотаться по галактике на маленьких корабликах не получится. И третье — поглощаемая при переходе энергия. Необходимая мощность также зависит от дальности перехода, поэтому, по сути, огромные корабли хотя в теории и должны иметь самую малую дальность прыжка, но по факту могли совершать самые дальние переходы именно ввиду баланса этих параметров. Огромные двигатели и силовые установки давали возможность совершать серьезные прыжки. Более мелкие корабли пусть и могли математически прыгнуть дальше, но никогда бы не оказались способны на это ввиду малых размеров двигателя и самого привода.

В общем, что для «Генри Прайда» было рядовым прыжком, для «Дельфина» — самой гранью возможностей (а для любого земного фрегата, сопоставимого по размеру, — далеко за гранью).

Но посейдонцы рискнули. Все-таки тяги к приключениям в любом из них явно больше, чем они пытаются показать. Это Игорь усвоил давно и четко. Без этой нотки авантюризма в дальнем космосе делать нечего. Главное, вовремя брать ее под контроль.

И вот перед ними Солнце. То самое, которое ни один посейдонец не видел уже больше трех тысяч лет. Место, где начался их исход. Место, где началось вообще все. Колыбель человечества.

Игорь видел, как Дарион стоит у обзорного иллюминатора и смотрит на далекий желтый диск. Он видел сотни, если не тысячи, разных звезд. Красные гиганты, голубые сверхгиганты, белые карлики, двойные звезды, даже черные карлики, не говоря уже о куче солнцеподобных светил, куда в первую очередь стремились исследователи. Но именно одна эта звезда была Солнцем. Тем самым.