Посейдоника I

Туман, темень, поисковые лучи шарят над ним… Импульс, еще один… Кто-то тянет его, потом он видит лицо Сакоры, шевелит губами. Брен не понимает, что происходит вокруг. Садзе делает ему инъекцию, становится лучше…

— Приятель, ты живой? Дьявол, я думал, уж все…

Брен приподнялся. Темнота, ничего не видно. В секунды вспышек видно, что шахтеры, вооружившись раздатчиками полиморфной пены, возводят брустверы вокруг подъема.

— Садзе, надо и вход баррикадировать. Ты слышишь, Сако?.. — Брен осекся.

Глаза уже привыкли к темноте. Друг лежал у входа лицом вниз.

— Нет! Брат… Твою ж мать! Садзебуро, нет! — Он перевернул тело. Шея и глаз были прожжены — мертв. Брен лег на настил пола.

Усталость, последствия контузии, голод, потеря друга, чувство нереальности происходящего и апатия навалились на него.

Вспышки, лучи энергобуров, шипение кинетиков и тихий гул батарей нескольких сотен личных излучателей… Горняки оправились от первого шока и теперь вели активную оборону. Послышалось бульканье застывающей пены, наконец начали баррикадировать вход со стороны леса…

После недельной осады 212 человек все-таки вырвутся из этой ловушки, чтобы попасть в водоворот новых событий, но звезды будут все так же молча смотреть на их мучения, как и раньше.

Глава 20

Как оказалось, они находились на основной базе «Группы Дарвина» в одном из заброшенных производственных комплексов на низовом уровне Пан-Сити. Персонал «базы» был малочисленным и состоял из самого Альваро, Мики, которая была ему то ли приемной дочкой, то ли еще кем-то в этом роде, а заодно и здешним шефом по безопасности, а также четверых раздолбайского вида ребят, которые совмещали функции компьютерщиков и диспетчеров. В общем, на серьезную подпольную организацию было не очень-то и похоже, хотя тот факт, что посейдонцы оказались тут, несмотря на все усилия СКО, уже говорил о многом.

Узнали друзья и историю странного названия подпольщиков. Ну не вязалось имя великого ученого, основоположника теории эволюции, с деятельностью секретной полутеррористической группы. Оказалось, что в древности существовала такая ироничная награда — премия Дарвина, которая присуждалась людям, погибшим наиболее нелепым образом, как, например, продавец бронированных стекол, который для демонстрации качества своей продукции имел привычку с разбегу врезаться в окна небоскребов, где установлены стеклопакеты его фирмы. Однажды он выбежал в окно, которое не успели заменить. Или помощник менеджера, который попытался газовой горелкой вскрыть цистерну с остатками взрывоопасного вещества, чтобы посмотреть, сколько этого вещества там осталось.

В общем, Альваро решил, что деятельность такой организации будет чем-то похожа на подобный акт суицида. Наверное, это так и было, но спецслужбы Федерации, видимо, не ожидали, что такая структура может появиться прямо у них под носом, а кроме того, «дарвинисты» несколько не укладывались в стандартные шаблоны, с которыми привыкли работать «безопасники». Они не занимались ни промышленным шпионажем, ни терактами, ни воровством данных — в общем, ничем из привычного перечня. Альваро, скорее, создавал революционную партию, глубоко законспирированную сеть агентов влияния в надежде если уж не на полноценную революцию, то хотя бы на возможность внедрять в госаппарат людей с прогрессивными, по его мнению, взглядами.

А взгляды эти были довольно любопытны, хоть и не новы. Альваро можно было назвать коммунистом: он придерживался довольно старой, но от этого не менее привлекательной идеи об искоренении эксплуатации и о необходимости отдать власть в руки трудового народа.

— Я в которой раз убеждаюсь, что на Посейдоне именно коммунизм, и не пойму, какой смысл это отрицать! — Альваро отхлебнул пива из бело-зеленой банки и горячо продолжил: — У вас отсутствует правящий класс, нет эксплуатации трудового народа, нет бедных и богатых, нет денег вообще — это классический коммунизм.