Поселок

Андрея в шок: все нижнее принадлежало женщине. Вместо брюк – голые вполне телесного

цвета незагорелые женские ноги. Спина оставалась такой же безобразно широкой и бугристой

– мужская. Стало непонятно кто – Он или Она – Пришелец? И Андрей назвал его «Оно».

Оно неожиданно повернуло в сторону реаниматорской. Теперь Андрей последовал за ним.

Были все основания задержать подозреваемого. Андрей уже приближался на расстояние,

допускающее выгодную позицию, но Пришелец неожиданно открыл дверь реаниматорской и

как хозяин вошел во внутрь. Андрей шагнул следом. Подозреваемый даже не обернулся,

остановился напротив кровати Юрия Владимировича, вынул пистолет с глушителем. Два

тормозящих действия на секунду смутили Андрея: разве, пока он выслеживал преступника,

больного прооперировали и уложили в постель? – под простыней топорщилось его тучное

тело и голова. А может, нет?

Андрей выхватил оружие, приказал:

– Стоять! Милиция!

Но Пришелец даже не дрогнул. Создавалось впечатление, что он глухой и, не раздумывая,

произвел два выстрела в накрытого простыней больного.

Действия убийцы показались нереальными. Ошеломленный Андрей не мог шевельнуть ни

одним мускулом. Происшедшее своей невероятностью парализовало сознание. Пришелец

хладнокровно спрятал пистолет, меланхолично повернулся и, не глядя на охранника, пошел

мимо к выходу. И тут, наконец, Андрей увидел его лицо. Это была Надя…

*

Надя аккуратно вынула капроновую трубочку капельницы из иглы, приклеенной

пластырем к руке Юрия Владимировича, и в ожидании посмотрела на Владимира

Максимовича.

– Везите, Наденька, – впервые назвал он ласково в присутствии медперсонала. И Надя

знала – почему. У него было моральное право на это: операция прошла очень удачно и в этом

была ее необычная заслуга. – Я пришлю вам на помощь девочек. – Спасибо вам и всем… –

добавил он, покидая операционную.

Гордость и неловкость, два противоположных чувства одновременно овладели ею,

побоялась поднять голову и посмотреть в глаза всем, кто, так же как и она, операционная

сестра, заслужили похвалы доктора. Выкатить Юрия Владимировича в длинный коридор

отделения ей помогли анестезиолог, и даже терапевт и только тут она заметила охранника. Он

стоял у прохода в операционную и со страхом смотрел на нее.

– Что случилось, Андрей?

Он с досадой встряхнул головой, что означало, как ему это все надоело, все эти странности

в которых не так просто разобраться здесь в этом доме жизни и смерти.

– Надя, это вы?

Надя настороженно окинула его.

98

– А что, разве не похожа? Пойдемте, Андрей, – сказала она, – поможете его перенести на

кровать. И там мне расскажете, что случилось.

– Хорошо, Надя, – он послушно присоединился к каталке и пока не прибыли в палату,

упорно молчал. На его лице мельком Надя заметила испуг в ожидании чего-то неприятного, и

в то же время – любопытного.

Дверь в палату он открыл только после повторной Надиной просьбы, с тяжестью, словно

это была не высушенная годами стабильной температурой сосновая, а массивная

многопудовая с двойной противовзрывной оболочкой бункерная дверь. «Ничего себе!», –

хотела сказать вслух, но пожалела мужское самолюбие… Неужели больничная атмосфера так

угнетающе действует на видавшего виды кровавых сюжетов работника правоохранительных

органов? Тем более – на охранника?!

Еще больше ее удивил Андрей, когда вошли. Он остановился у двери, даже не осмелился

сам без ее настойчивой просьбы подойти к постели больного. Она подкатила каталку ближе к

краю кровати, протянула руку к простыне, под ней топорщилось одеяло с соседней кровати,

которую подложила, веря в чудо, но в этот момент Андрей предупреждающе ее остановил:

– Не надо! Посмотри внимательно. Там должны быть следы от пуль. Туда он стрелял два

раза.

Надя замерла. Непонятный страх от Андрея автоматически передался ей. На поверхности

простыни ближе к изголовью кучно одна возле другой лежали величиной с мелкое куриное

яйцо две вмятины-воронки. Андрей разгладил ладонью, и в центре их высветились едва

заметные точки от пуль. Теперь все стало на свои места. Андрей с облегчением вздохнул:

– Надя, у тебя есть родная сестра, очень похожая на тебя?

Надя в оцепенении смотрела на охранника.

– Ты меня слышишь, Надя? Есть у тебя сестра?

– Нет… – сомнамбулическим голосом ответила она. – Нет, – повторила она, в ужасе сжимая

возле груди кисти рук. – Так это… он?…

– Да, Надюша, – почти вульгарно произнес Андрей, – он решил, что твой мужик… то есть…

в общем, лежал укрытый с головой под простыней.

Она в ужасе схватилась за голову и закричала невнятные слова:

– Да какой он мой, Андрей! Какой?! У меня нет моего здесь! Здесь одни больные,

Андрюша, – она свалилась в руки Андрея и зарыдала. Он обхватил ее за плечи, поглаживая:

– Поплачь. Немного поплачь. Это от тебя уходит стресс. У меня, когда я только начинал

работать в органах, такое тоже было. Но приведений я еще не встречал. Честно скажу, – он

отвел ее лицо перед собой, ласково вытер глаза отворотом ее халата. Губы сами потянулись к

желанной женщине, слились с вялым просыпающимся ее ртом. Она прижалась к нему и