Поселок на краю Галактики

Внезапно машина дернулась, словно кто-то пытался приподнять ее за бампер. Баловнев стал коленями на сидение и по пояс высунулся наружу. Что-то массивное, плоское снова шевельнулось под машиной. «Газик» начал сдавать задом, взрывая заблокированными колесами мягкую землю. Между капотом и стеной, вздымаясь, как опара, медленно росла какая-то плотная, округлой формы масс?. Из широких покатых плеч вылез обрубок головы — серый, глянцевый. Судорожно растянулся безгубый рот. Выпуклые рыбьи глаза совершенно ничего не отражали. Казалось, это вовсе не глаза, а две дыры, два черных провала, в которых угадывался бездонный равнодушный мрак, а может быть, что-то и похуже.

Через переднее сидение Баловнев выбрался на капот, а оттуда мешком свалился на землю. «Чужинец» был совсем рядом. Баловнев попытался вцепиться в него, но это было равнозначно тому, чтобы руками хватать дождь.

— Стой! — хрипел Баловнев. — Стой! Не уйдешь! Покуда я жив, не будет вам покоя!

— Ну что вы переживаете! Подумаешь — подвеска накрылась! У меня запасная есть. И фару заменим, и облицовку выправим. Нет проблем. Не такие дела делали. Главное — сами живы! — Шофер почесал голый живот. Под пиджаком у него ничего не было.

— Ты же знаешь, любое дорожно-транспортное происшествие подлежит регистрации и учету, — Баловнев закашлялся.

— Болит?

— Ноет.

— Это, наверное, от руля. Пройдет. Ребра, вроде, целы… Не пойму, чем вас так запорошило. Известь, что ли…

Он помог Баловневу стянуть китель, обильно осыпанный чем-то вроде серой пудры, и несколько раз встряхнул его. Пыль эта так и осталась висеть в воздухе, словно неподвластная закону всемирного тяготения.

Светало. Слышно было, как по всему поселку мычат коровы, покидающие стойла. Где-то рядом чирикала какая-то ранняя птица.

— Буксир найдешь?

— Спрашиваете!

— Тащи машину в гараж. Я туда через часок тоже подойду.

Не заходя на опорный пункт, он умылся водой возле колонки и прополоскал рот. Ключа в карманах не оказалось, но Баловнев вспомнил, что, уходя накануне, он не запер входную дверь. Сердцем ощущая смутную тревогу, он шагнул в темную, не успевшую проветриться за ночь комнату.

Все они были здесь, серые и неподвижные, словно надгробные памятники. Кто-то безликий, больше похожий на манекен для отработки штыковых ударов, шевельнулся и встал за спиной Баловнева, загораживая дверь.

— Ну, здравствуйте, — сказал Баловнев. — С чем пожаловали?

Никто не ответил ему. Стараясь не глядеть по сторонам, участковый прошел к столу и сел, пододвинув к себе тетрадь. Авторучки на столе не оказалось, он взял карандаш, но тут же сломал грифель. Уродливая беспалая лапа мелькнула возле его лица и уперлась в клавиатуру «Олимпии».

— Живьем сожрете или сначала удавите? — спросил Баловнев.

Резко щелкнула клавиша пишущей машинки. На листе бумаги, забытом в каретке, появилась буква. Еще щелчок, еще… Буквы складывались в слова.

«Человек, тебе не причинят вреда».

— Вот спасибочки! — Баловнев облизал пересохшие губы. — Хоть бы представились для начала. Кто, откуда, где родились, где крестились?

«Не родились. Были всегда».

— Бессмертные, что ли?

«Материя, из которой создан человек, тоже бессмертна. Но когда-нибудь она станет водой, землей, воздухом. Только не человеком. Материя, из которой создан я, даже рассеявшись по всей Галактике, когда-нибудь станет снова мной».

— Скажи пожалуйста! Ну, а здесь что вы забыли?

«Мы ждем».

— Интересно — чего?

«Эта планета нужна нам. Мы ждем, когда она освободится от людей».

— Устанете ждать!

«Мы умеем ждать. Таких планет было много. Везде жили люди. Разные, непохожие на вас. Сначала у них были палки и камни. Потом взрывчатка. Или яд. Или бактерии. Все равно. Теперь на этих планетах живем мы».

«Так вот кто они такие! — подумал Баловнев. — Не волки. Шакалы. Космические падальщики, терпеливо ожидающие, когда жертва испустит последний вздох».

— Почему вы выбрали именно Землю? — холодея от внезапной догадки, спросил он.

«Мы всегда попадаем туда, где у нас самые лучшие шансы. Мельчайшие частицы нашей сущности движутся вместе с космической пылью, с веществом комет, со всеми видами излучения. Рано или поздно случится так, что все они снова соединятся. На планете, которая больше всего подходит нам».