Посередине гвоздик

- Прибавить надо, - подумав, сказал Леонид. - Вчерашним днем живете...

Вставил не раз слышанную фразу и подмигнул не поглядевшему на него бухгалтеру. А тот вдруг обиделся.

Постучал по столешнице костяшками пальцев, как бы требуя тишины, сказал раздраженно:

- Не указать. Сколько намолотишь, все твое будет.

Себе не насчитаю.

- А мне и без хлопот. Я свое дело делаю, ты - свое...

- Не мешал бы ты, Денисов. Иди себе... В домино постучи, все занятие, подумал немножко, усмехнулся своим мыслям и добавил: - Смотри-ка, сколько ревизоров после объединения прибавилось.

Здесь уж усмехнулся Леонид.

К его замечанию о "вчерашнем дне" объединение никак не пристегивалось, и все же бухгалтер нашел зацепку, как, впрочем, находил ее всегда. До чего же, видно, сидело у него в печенках это самое объединение.

До последнего времени в колхозе было три бригады.

Причем две из них - Засурьянская и Партизанская - соседствовали не только угодьями, но и домами. Давно уже исчезла между поселками видимая граница и административное деление, в основном, определялось свидетельствами старожилов. Это никому не препятствовало и поэтому всех устраивало. Мешало другое. Те же старожилы четко придерживались своеобразных, если приблизительно выразиться, "этнических" границ. Мы засурьянские, они - партизанские. И наоборот. Вспоминая о том, с каким скрипом переходили в случае производственной необходимости из бригады в бригаду доярки или механизаторы, перебирались на смежные поля, председатель колхоза Алексей Михайлович Ююкин тяжко вздыхает и, посуровев лицом, произносит долгое "э".

Он так выразительно эту букву произносит, что слушатели начинают сочувственно помаргивать. И им сразу становится понятно, почему в артели затеяли эксперимент. В нынешнем году бригады объединили, чем вроде бы разом сняли "этнический" вопрос. Однако любая палка все же - о двух концах. Похоже, что нововведение на общую пользу: одна бригада - один бригадир - одни интересы; ликвидировано несколько служебных должностей; возросли возможности маневрирования техникой и людьми, следовательно, повысилась оперативность. Это - за. Но... Восемь тысяч гектаров пашни, одиннадцать тысяч овец (для сравнения: соседний колхоз "40 лет Октября" девять тысяч гектаров пашни, три тысячи голов крупного рогатого скота) не многовато ли для бригады, не становится ли она неуправляемой? И, само собой, не слишком ли добавилось забот тем же: бригадиру, бухгалтеру, учетчику? Может быть, пока эксперимент не загруз в административных перепалках и не захромал на все четыре, есть смысл его дифференцировать, отказаться от крох сиюминутной выгоды, которые приводят к тому, что по запарке вместе с водой выплескивают ребенка?

В общем, это вопрос отдельный, решать его людям, облеченным властью, а нам остается вместе с Леонидом согласно усмехнуться и понять вроде бы беспричинную сердитость бухгалтера. А поняв, последовать доброму совету и не мешать занятому товарищу. К тому же в соседней комнате, которая здесь вместо красного уголка, и вправду ожесточенно сражаются в домино: прерывистой чередой грохочут фишки и выплескиваются соответствующие "козлу" восклицания.

Леонид вышел из бухгалтерской вотчины, без интереса потолкался около доминошников и совсем уж было собрался домой. Но вдруг вспомнил. На днях комиссия списала несколько жаток. Их притащили на "утильсклад" и к ним потеряли интерес. Собственно, не потеряли, но просто могли не обратить внимания. Механизаторы все находились на полях. Леонид же о жатках слышал краем уха - механик с бригадиром вспомнили при нем невзначай. Услышав, вначале не придал значения.

И вот только сейчас осенило: на жатках стоят самые нужные в комбайнерском деле подшипники № 11206.

На них держится почти весь агрегат. А где нужда - там дефицит. Если нарушится подшипник № 11206, машина может простоять неизвестно сколько, потому что в их мастерской таких подшипников не найдешь днем с огнем. Тьфу, тьфу, пока Леонидов "Сибиряк" работает как положено. Но железо есть железо. Что у него там внутри делается аллаху только известно. Да к тому же правильно говорят: запас карман не тянет.

Осененный этой мыслью, Леонид забеспокоился: что, если кто до него узнал о подвалившем счастье и уже покопался в жатках? Но тут же успокоился: бригадир с механиком говорили об утиле только вчера и слышал их только он, Денисов На улице по-прежнему хозяйничал дождь-сеянец и дорожная грязь была уже не вязкой, а жидкой. Гоня полированными гусеницами медленные глянцевые волны, в сторону колхозного правления прогрохотал ДТ. "Через, лог автомобили перетаскивать, - механ-ически отметил Леонид. - Вот уже действительно, дождь - не помеха.

Погода, непогода, а зерно с токов на элеватор идет".

Всплыл перед глазами рисунок в стенной газете: по гладкой дороженьке, завивая колесами пыльные кудельки, согласно бегут три машины. Над рисунком надпись: "От поля до элеватора - хлеб непрерывным потоком". Эхма, этот рисунок да богу бы на глаза. . До чего ж обидно - и дела-то пустяк осталось, а растянуться может на неделю.