Посещение

Удивляясь галопу
Кочевых табунов,
Хоронили Европу,
К ней любовь поборов.

Сколько раз хоронили,

Славя конскую стать,
Шею лошади в мыле.
И хоронят опять.

Но полощутся флаги

На судах в тесноте,
И дрожит Копенгаген,
Отражаясь в воде,

И блестят в Амстердаме

Цеховые дома,
Словно живопись в раме
Или вечность сама.

Хорошо, на педали

Потихоньку нажав,
В городок на канале
Въехать, к сердцу прижав

Не сплошной, философский,

Но обычный закат,
Бледно-желтый, чуть жесткий,
Золотящий фасад.

Впрочем, нам и не надо

Уезжать никуда,
Вон у Летнего сада
Розовеет вода,

И у каменных лестниц,

Над петровской Невой,
Ты глядишь, европеец,
На закат золотой.

«Я в плохо проветренном зале…»

Я в плохо проветренном зале
На краешке стула сидел
И, к сердцу ладонь прижимая,
На яркую сцену глядел.

Там пели трехслойные хоры,

Квартет баянистов играл,
И лебедь под скорбные звуки
У рампы раз пять умирал.

Там пляску пускали за пляской,

Летела щепа из-под ног –
И я в перерыве с опаской
На круглый взглянул потолок.

Там был нарисован зеленый,

Весь в райских цветах небосвод,
И ангелы, за руки взявшись,
Нестройный вели хоровод.

Ходили по кругу и пели.

И вид их решительный весь
Сказал мне, что ждут нас на небе
Концерты не хуже, чем здесь.

И господи, как захотелось

На волю, на воздух, на свет,
Чтоб там не плясалось, не пелось,
А главное, музыки нет!

«Танцует тот, кто не танцует…»

Танцует тот, кто не танцует,
Ножом по рюмочке стучит.
Гарцует тот, кто не гарцует,
С трибуны машет и кричит.

А кто танцует в самом деле

И кто гарцует на коне,
Тем эти пляски надоели,
А эти лошади – вдвойне!

«Чего действительно хотелось…»

Чего действительно хотелось,
Так это города во мгле,
Чтоб в небе облако вертелось
И тень кружилась по земле.

Чтоб смутно в воздухе неясном

Сад за решеткой зеленел
И лишь на здании прекрасном
Шпиль невысокий пламенел.

Чего действительно хотелось,

Так это зелени густой.
Чего действительно хотелось,
Так это площади пустой.

Горел огонь в окне высоком,

И было грустно оттого,
Что этот город был под боком
И лишь не верилось в него.

Ни в это призрачное небо,

Ни в эти тени на домах,
Ни в самого себя, нелепо
Домой идущего впотьмах.

И в силу многих обстоятельств

Любви, схватившейся с тоской,
Хотелось больших доказательств,
Чем те, что были под рукой.

«Закрою глаза и увижу…»