Пощёчина генерал-полковнику Готу

Получив в отделе кадров документы, а в кассе около четырёх тысяч рублей денежного содержания за четыре месяца (по тем временам огромные деньги), Алексей заехал на Садовую заказать столик в «Метрополе» на вечер. Увидев огромную очередь от центрального входа и завернувшую за угол, в переулок Крылова, он растерялся, но очередь занял. Дело было в том, что все заведения общепита кроме столовых, открывались в полдень. Если заранее не побеспокоиться, вечером на входной двери тебя ждала табличка «Мест нет». Тогда, кому было невтерпёж поужинать и потанцевать, приходилось приложить к ладони купюру – рубль, трёшку, а то и пятерку – и припечатать на стекло, показывая швейцару доказательство твоей потенциальной благодарности. Поэтому место «стража дверей» считалось «тёплым», «хлебным» и занимали её люди проверенные, в основном отставные милиционеры и чекисты.

Алексею повезло. Из центральных дверей вышел один из таких стражей, немолодой, высокий, крепкий, прошёлся вдоль очереди, решив, видимо, оценить свой возможный вечерний куш. Заметив командира с государственными наградами под расстегнутой шинелью, он подошёл и за руку вывел его из очереди.

– Пойдёмте, товарищ старший лейтенант, нечего вам тут делать, – пробасил швейцар.

Он провёл Гордеева в фойе ресторана, мягко подтолкнул к администратору, бросив, словно приказал:

– Героев обслуживаем без очереди.

Это был прекрасный вечер. Возможно, самый лучший вечер в пока ещё короткой жизни Гордеева. И не потому, что расторопный и весёлый официант резво метал на стол разнообразные закуски, мастерски наливал в бокалы шампанское, торжественно раскладывал по тарелкам горячее, отчего глаза Анастасии Петровны и Ольги выражали удивление, растерянность и даже некоторый испуг. И не от общего антуража огромного зала самого престижного в Ленинграде ресторана с позолоченной лепниной, дорогими велюровыми шторами, с белоснежными, накрахмаленными до хруста скатертями и салфетками, с блестящими тяжёлыми приборами хромо-никелевой стали… Конечно, всё это, а также хорошая живая музыка, тот особый, приглушённый, нераздражающий гул множества голосов, лёгкий звон посуды, создавали атмосферу праздника, причастности к иной, неповседневной жизни простых советских граждан.

Но для Алексея главное было в другом: он находился в компании двух очаровательных женщин – матери и Ольги. Он видел и чувствовал их радостное настроение, любовался их разрумянившимися лицами. Он был счастлив.

В тот вечер много танцевали. Анастасия Петровна, выглядевшая на десять лет моложе, была нарасхват. Мужчины то и дело подходили к их столику и просили у Алексея разрешения на танец с нею. С Ольгой танцевал только он. И во время одного из танцев сказал то, что стеснялся вымолвить за столом, при матери:

– Оленька, я люблю тебя. Выходи за меня замуж.

Ольга снизу вверх поглядела на него испытывающе, серьёзно и также серьёзно ответила:

– Обсудим это, товарищ старший лейтенант.

Вернувшись за стол, Оля объявила:

– Анастасия Петровна, товарищ старший лейтенант только что сделал мне предложение.

Гордеева улыбнулась, окинула лукавым взглядом молодых.

– И что же ты ответила товарищу старшему лейтенанту? – спросила она.

Оля положила свою руку на руку Алексея.

– Я согласна.

Мать положила на их руки свою.

– Я вас благословляю. Будьте счастливы.

9

Спустя три дня Оля познакомила Алексея со своими родителями. Молодой человек им понравился, и его вместе с Анастасией Петровной пригласили в ближайшую субботу на дачу в Комарово.

Апрельский день выдался солнечным, но было ещё прохладно. По ночам морозец сковывал лужи, на ветвях голых деревьев густо высыпал иней. В саду синицы доедали прошлогодние ягоды черноплодной рябины, а стайки воробьёв, радуясь ясному погожему дню, весело чирикали и копошились в неубранных осенью кучках сухих листьев.

В хорошо натопленном дачном доме военврача 1-го ранга Кузнецова собрался семейный совет. Родители Ольги тоже благословили молодых на совместную счастливую жизнь, но Иван Фёдорович так сформулировал родительское решение, хотя и назвал его всего лишь советом:

– Вы ещё очень молоды. Ольге необходимо завершить учёбу здесь, в Ленинграде. В вузах Белоруссии пока нет сильной медицинской школы. Алексей отправится к новому, пока ещё неизвестному месту службы. Ему потребуется какое-то время для вхождения в новые условия, для обустройства. Будем надеяться, что войны долго не будет, руководство партии и правительства работают над этим неустанно. Алексей будет приезжать в отпуск к нам, а Оля на каникулах к нему. Время быстро пролетит. Такой вот вам наш родительский совет.

Анастасии Петровне ничего не оставалось, как только поддержать эту позицию, отчего молодёжь сделала кислые мины. Людмила Аркадьевна, мать Оли, увидев набухшие глаза дочери, произвела тактический манёвр.

– Будем считать, что сегодня состоялась помолвка наших молодых, – заявила она с оптимизмом и подняла бокал. – Выпьем же за молодых!

На том и решили. Оля оставалась в Ленинграде, Алексей уезжал к месту службы.