Пошел купаться Уверлей

— Повез охранник мой кейс в Москву, — усмехнулся Фризе. — Я почитал документы, кое-что подписал. Ведомость на зарплату. Вот он и повез в столицу. Теперь такое указание сверху дали — зарплату платить вовремя.

— Ну дела! — недоверчиво покачала головой женщина.

Владимир загадал: сейчас она скажет: «Да вы же от Москвы до Бологого в ресторане с дамой просидели! Какие уж тут документы?!» Но проводница ничего такого не сказала. Помолчала немного и, понизив голос, почти шепотом, спросила, бросив быстрый взгляд на Тосико:

— В вашей фирме получки большие?

— Большие, — шепотом же ответил Фризе. — Но работа опасная. А телохранителя я уволю. Как только в Москву вернусь.

— Чем же вам не потрафил?

— Бестолочь.

— Я один сбежал? — спросил он у Тосико, когда они зашли в свое купе.

— Один. Ваш «сурок» поехал обратно.

«Надо же, она и про “сурка” знает!» — восхитился Фризе. Он с интересом посмотрел на красивый полиэтиленовый пакет, куда девушка высыпала содержимое его кейса — пистолет в кобуре, бритву, большое, телячьей кожи портмоне с деньгами, зубную щетку, пару рубашек.

— Не жалко кейс?

— Жалко. Да ладно, в Питере куплю новый, — он притянул девушку к себе и осторожно поцеловал в обе щеки. Потом в губы.

— Спасибо тебе, Цыпадрипа.

Остаток ночи превратился для Фризе в одно мгновение — сладко вытянувшись на свежей постели, он успел подумать о том, что его бедолага-сопровождающий обнаружит пропажу подопечного только на Ленинградском вокзале. Пока свяжется с Питером…

Разбудил громкий стук в дверь.

— Подъем, господа. Через пятнадцать минут прибываем, — бодро призывала проводница.

Фризе открыл глаза. Его спутница, уже полностью одетая, благоухающая неизвестными ему духами, смотрела на Владимира улыбаясь:

— Заказать вам кофе?

— Ненавижу растворимый. Потерплю до гостиницы.

— Где ты остановишься?

Владимир помедлил с ответом. В его положении осторожность — как воздух. Но не мог он соврать женщине, которая без раздумий доверилась ему.

— В «Астории».

— Как жаль, что не в «Прибалтийской»!

— Питер — город маленький. Если не возражаешь, я тебя найду.

— Вечером, да?

Ночью в ресторане, когда он обдумывал, как отрываться от «хвоста», Фризе решил, что по прибытии в Питер пойдет по платформе в сторону, противоположную вокзалу. Всегда находятся пассажиры, особенно с электричек, которые идут таким путем. Кому-то здесь ближе к дому, кому-то к работе. Но после того, как с помощью Тосико Фризе так удачно послал соглядатая назад в Москву, он почувствовал себя свободным.

На всякий случай, сделав несколько пересадок в метро, он вышел на станции «Гостиный двор» и отправился на Исаакиевскую площадь. К «Астории».

Свернув с Невского, он сначала шел переулками, потом набережной канала Грибоедова, удивляясь грязи на тротуарах, запущенности старинных, обветшавших, как бомжи, зданий.

За эти двадцать минут неторопливой прогулки чувство свободы и защищенности потихоньку улетучилось: неизвестные «доброжелатели», потеряв его в Бологом, догадаются обзвонить гостиницы и выяснить, в какой из них остановился господин Фризе из Москвы. И времени на поиски они потратят не слишком много. А снимать частную квартиру он не хотел. Не мог себя перебороть. Брезговал.

«Значит, полезнее для нервной системы остановиться в “Астории”, — подумал Владимир, — по паспорту, который вручил мне Хиндеман. И почему вчера это казалось мне опасным? Главное, не забыть, в каком кармане документы Фризе, а в каком — Зандермана».

Он машинально сунул руку в правый карман и нащупал в нем листок бумаги. Это была сложенная вдвое крошечная страничка из блокнота. И пахла она духами Тосико. Фризе развернул листок. Вычурными готическими буквами на нем было написано:

То видели, то не видели,

Узнав, кто я,

Полюбили ли вы?

Что же так невнимателен

Был сегодня ваш грустный взгляд?[4]

Трогательная японская танка настроила его на минорный лад. Владимир подумал о том, что сделала для него эта незнакомая красавица, и рассердился: «Болван! Не смог найти словечко потеплее для благодарности! Оставил все на вечер. А встретимся ли вечером? Встретимся. Если по своему паспорту я поселюсь в “Прибалтийской”. Под боком Тосико».

Эта мысль так обрадовала его, что даже потерявшие надежду на ремонт питерские дворцы перестали казаться ему чересчур убогими.

К подъезду «Астории» один за другим подъехали три таксомотора. Ватага крупных молодых мужчин, брюхастых и развязных, с трудом выбралась из них, перекидываясь шуточками и громко радуясь, что путешествие закончено. Говорили они по-немецки и, наверное, прилетели в Питер на самолете. Фризе было хорошо знакомо чувство облегчения и радости после того, как полет закончен.

Он не любил летать.

Немцы расплатились, подхватили свои громоздкие сумки и, продолжая веселый треп, исчезли в подъезде.

«Пока они там оформляются, я успею сгонять в “Прибалтийскую”», — решил Владимир.

Он сел в освободившееся такси.

— Куда ехать? — не очень дружелюбно поинтересовался шофер.

— В «Прибалтийскую».

— Пятьдесят.