Пошли домой 2

   И мы полетели, огонек чуть впереди и я вслед за ним связанные чем- то очень прочным. По мере нашего полета, нам попадались меньшие комочки и ленты. Несколько из них случайно зацепились за нас, тормозя наш путь. Мне было очень жаль огонек, и я рассердился на эти ленты и комочки и вобрал их в себя. Стоило мне поглотить первый бесформенный комок, как я увеличился в размере, и стал испытывать нечто большее, чем просто любопытство. Я стал испытывать интерес. Что будет если немного отклониться и поглотить еще вон те два, а потом еще и тот, что немного более серый чем остальные. Или вон тот, что почти белый. Так мы и летели, изредка виляя, чтобы зацепить очередной комок или ленточку. Огонек тоже иногда вбирал в себя комочки, правда, совсем крохотные.

  Бедный - бедный огонек. Ты греешь меня, отдавая свое тепло мне и окружающему ничто. Скоро ты совсем потухнешь. Чтобы этого не произошло, я отщипнул маленькую часть себя, и предложил ее огоньку. Тот с радостью ее вобрал, разгораясь чуть ярче. Видя это, я обрадовался, и стал подкармливать огонек собой. А чтобы было чем его кормить, сам стал активнее вбирать в себя окружающие комочки.

  Сколько мы так летели? Мне казалось что столетия, а может тысячелетия, я не считал. Но со временем мы стали больше. И я осознал, что мы можем лететь быстрее. Всего то и требовалось что пожелать это крепко - крепко. И еще осознал, как нам повезло. Вокруг нас летали черные кляксы, что подобно мне вбирали такие же комочки что и я. Были ли они разумны? Возможно да, настолько же разумны, как и мы с огоньком на тот момент, а может и более. Чем больше мы вбирали серых комочков, тем большими категориями я мыслил. Мне стало доступно понятие нравиться не нравиться, нужно не нужно. Опасно безопасно. Черные кляксы я принялся избегать, да и подросший огонек отнюдь не стремился встретиться с ними.

  Но вечно избегать не вышло, обогнув одну очень большую кляксу мы влетели в меньшую копию, почти крохотную по сравнению с другим. Лишь ненамного превосходящую нас по размеру. И тут мне стал доступен страх! Черная клякса в первый момент почти захлестнула нас, гася немногочисленные эмоции и желания. Спас огонек, он прожег в кляксе дыру, хотя и сильно уменьшился в размере. Я спешно стал скармливать частички себя, в первое мгновение, не осознавши, что вбираю в себя кляксу, меняя ее цвет и меняясь сам. Теперь поверхность моего тела окружала прочная темно серая оболочка, а я сам стал больше похож на шар с шипами. А вокруг участка, что окружал огонек, цвет поменялся на оранжевый. Волна понятий и чувств охватила меня. Кляксы же видя как их товарка была поглощена, приостановили на секунду свой вечный цикл пожирания. И устремились ко мне стремясь вернуть все на круги своя.

  Поздно! Мысль что жизнь это борьба, уже прочно горела во мне, да и я сам был готов вот-вот загореться подобно огоньку. Первая клякса, что была ближе всех остальных, разлетелась на лоскуты, когда я с ускорение врезался в нее. Секундный страх и небольшая боль, и мы вновь увеличили свой размер. Огонек тоже подрос. Мы не успели впитать в себя и половину лоскутов, как кляксы издав эмоцию, ужас, попытались разлететься в разные стороны, куда угодно лишь бы подальше от нас. Тут уже я увидел куда стремился огонек. Точнее почувствовал. Точка на самой грани восприятия была безмерно далеко, и все же она отличалась от всего окружающего пространства и заслуживала внимания. Рыская из стороны в сторону и поглощая особо крупные кляксы, мы устремились к ней. Постепенно точка росла, пока не увеличилась до невероятных размеров. Мы были меньше ее в сотни, в тысячи раз. Огромный золотистый прямоугольник и синяя упругая пленка преграждавшая путь к ней. Вот что предстало нашему взору. С первой попытки прорвать пелену у нас не вышло. Пленка просто нас отбросила. Взяв разгон побольше, мы попытались во второй и в третий раз. И только с пятой попытки мы прорвали пленку и на полном ходу влетели в золотистый прямоугольник.

   Открывшийся тоннель сверкающий тысячью зеркальных граней, был освещен неярким синим светом, искорки бело синего цвета неподвижно висели в нем. Одну такую мы протаранили на полном ходу. Со звоном разбившегося стекла, звездочка разлетелась на сотни снежинок, часть из которых мы вобрали в себя. В очередной раз, поменяв свой цвет с темно серого с оранжевыми вкраплениями на почти бирюзовый. Снова звон разбитого стекла, и красная пропеченная земля предстала перед моим лицом. О да! Я осознал себя полностью. Кто я и где я. Жаль, что произошло это перед самым падением с высоты почти четырех метров мордой вниз.

Глава 2.