Посиделки с Олегом. Сборник рассказов

- Ага. Ты просто не представляешь моего прилива энергии, меня б прям на ринг сейчас!

Они встали в полный рост, он включил воду и настроил ее до приемлемой температуры, намылил губку мылом и начал старательно натирать Диметру, ее плечи, грудь, спину, ноги и передал губку Диметре. Она более бережно натирала его мылом, хитро подставляя пальцы, чтобы дотрагиваться до его шеи, абсолютно ровной, плоской груди, стройного живота, кажущегося ему худым, обросшие волосами ноги, красивейшие пальцы ног. Диметра включила струю душа, пена канула в небытие.

- Зажмурься, любимая. – Олег нанес шампунь на ее голову и размылил по всем ее пышным волосам. Он пропускал их между пальцами, тщательно промывая каждый ее волосок, уши. Он направил ей на голову сильную струю душа и пена так же канула куда-то в тартарары. Мокрые они тонкими линиями очерчивали ее плечи. Диметра взяла лейку душа и намочила волосы Олегу, набрала немного шампуни в ладонь и размылила по его волосам, сама в душе повизгивая от радости как красиво, коротко, по-мужски его постригли. Шампунь стразу же отозвался истинно мужским ароматом. Волос на его голове было настолько мало, что часть шампуни стекла по ушам. Остатки она размылила и промыла его голову. После Олег открыл глаза и очень добро, заливисто засмеялся. Диметра подняла от удивления брови.

- Смешная ты мокрая. Волосики сразу такие тоненькие, жиденькие, будто и нет твоих знаменитых кудряшек.

Диметра рассмеялась в ответ.

Олег взял банное полотенце и начал вытирать ее бережно, аккуратно, только волосы – быстро и интенсивно. После этого картины взъерошенной Диметры выглядела еще смешнее. Олег вытерся, а она пошла в спальню, подошла к зеркалу, тщательнее вытерла волосы, причесалась, одела оливкового цвета майку, белые стринги и серые облегающие брюки, нанесла на лицо увлажняющий крем, содержащий кислород в своем баллончике, защищающий крем на кисти рук, излишки растерев по остальным открытым участкам рук. Он наконец-то впитался и Диметра открыла бесцветный лак, аккуратно нанося на каждый ноготь.

В спальню зашел Олег, одетый в черные «костюмные»  брюки, расстегнутый пиджак от этих брюк, под ним белая рубашка, заправленная под брюки, пуговицы которой были застегнуты больше половины, только две-три на шее были расстегнуты, а так же манжеты.

- Ну что, кис, пойдем проветримся? Я, кстати, прямо так завтра на работу пойти хочу!

- Сейчас, зай, лак высохнет.

- Ааа, он закатил глаза.

- Ну миленький, это быстро, - успокаивала она. – Кстати, а какие сейчас на тебе семейники?

- Темно-синие, помнишь, на днюху мне покупала?

- А, эти. Молодец, - улыбнулась она.

- Идет? – все тело Олега было возбуждено, в тонусе, взъерошено. – Ну как, тебе нравится? -  спросил он поправляя пиджака.

- Неа. Диметра подошла к Олегу и выпустила рубашку полностью наружу брюк.

- Ах ты, хулиганка! – он зажал ее в своих объятьях и страстно целовал без мыслей и идей в голове.

Со злости на последнюю сигарету он смял и со все силы бросил пачку на пол, оставшуюся сигарету заложил за левое ухо и они наконец-таки вышли на улицу. Осенний ветер напоминал о скором наступлении зимы. И снова будет холод. И снова нужно будет прятать душу под тяжелые одеяния. Они шли вдоль аллеи медленными шагами, на лице Олега блуждала довольная улыбка, а Диметра шла «вся в себе». Она остановилась, он продолжал медленно идти.

- Олег, постой!

- Что? – обернулся он.  

- Я согласна с тобой. Надежда – есть окончательное формирование цели, а не ожидание.

- О, Боже! – закатил глаза Олег. – Ты посмотри какие деревья красивые, почувствуй как воздух чист, отбрось ты это все!

- Не могу, родной, не могу, мысли вечно бурлят и варятся. Я ничего не могу поделать с этим фонтаном!

- Иди ко мне, – обнял Олег ее. – Отвлекись, жизни надо радоваться, когда позволяет время. Завтра, вон, опять на работу. Лови эти крохотные моменты. – Шептал вкрадчиво и протяжно он. – Я знаю, у тебя была трудная юность, тебя никто не понимал в школе, ты не могла решиться быть СОБОЙ в институте, но пойми… Ни у одной тебя такие проблемы. – Олег крепко прижал ее к себе. – Классе в третьем я зашел в  туалет к старшакам, ты бы знала как меня там измутузили, а я встал и ржал в их тупые рожи.

- А потом?

- От меня шарахались даже маститые отморозки нашего района, боялись менты и нарки. Вот такое детство, лапуль. Это потом набрались ребята, сколотили рок-группу.  А дальше медуха. За внешний вид меня и оттуда выпереть хотели.

- У каждого своя боль…

Невзначай он повалил Диметру на траву, рухнул сам и раскинул руки и ноги.

- Вот поэтому я радуюсь каждому дню и хочу не просто жить, а дарить эту радость тебя, всю, без остатка. – Смеялся взахлеб он. – Юмор и самоирония – вот две неотъемлемые детали вечного двигателя жизни!

- В определенные моменты реакция на юмор утрачивается, все перестает радовать, только гнетущее чувство одиночества, пустоты заполняет душу.

- Слушай, ну нельзя же так! Тебе нужно развеяться, причем срочно!

- Это не поможет, - фатальным тоном заключила Диметра.