Посиделки с Олегом

Он взял ее на руки отнес в ванную комнату, дерзко раздел ее, разделся сам, обнажая возбуждающий до небес имитатор пениса, находящийся на поясе в вертикальном положении. Она села в ванну, он напротив нее, демонстрируя далеко не только сексуально огромный пенис ярко красного цвета чая Каркадэ, на который он одел только что раскрытый презерватив для орального секса с банановым вкусом. Диметра не сводила глаз его краснеющих гениталий, увенчанных фаллосом. Она ввела его в свой рот, после чего переместилась к клитору, а его руки в это время были внутри нее, настолько  горячие, будто сконцентрировавшееся тепло исходило именно от его пальцев. Это не сравнить ни чашкой крепкого кофе, ни с накрывающей волной после принятия  экстази, это даже не видения и проекция астрального тела при действии психостимуляторов, это не рисованные картины с размытыми контурами людей с воронками  яркого алого цвета вместо глаз, которые видела Диметра приняв ЛСД (от экстази она отказалась, даже справедливо правильно не захотела и пробовать), бывший единственным химическим веществом галлюцинаторного действия, когда-то побывавшем в ее крови; ее накрыла волна оргазма и обессилив он обмякла на противоположной части ванны, Олег несколькими минутами ранее направил сильную струю душа на ее гениталии, она омыла ее пальцы и исследовательски обежала выше, возродив ее соски.

Он вытер ее, вытерся сам и бережно отнес в спальню, после оделся в черную водолазку, те же брюки и вышел за сигаретами, перед этим много раз резко тряхнув головой

Новые мазки на холсте

Разбудило Диметру бряцание ключами, скрип двери, за которой появился Олег, взъерошенный, в растрепанных чувствах он резкими движениями сбросил с ног обувь и поднял глаза на сонную Диметру, стоящую к коридоре, узком, с монотонными обоями цвета какао и красным абажуром, красящим на потолке свет в экспрессивно-красный, влияющий и на цвет обоев, и на бывший когда-то белым серый линолеум, и на коврик  возле двери с вольготно торчащими нитками.

– Лови! – воскликнул Олег с неподдельной грубости и нотками высокомерия.

В сторону Диметры полетела пачка Vogue с ментолом, она попыталась ее поймать, однако же, та ударилась об ее грудь и упала, после чего она нагнулась, чтобы ее поднять.

– Ха! А реакция–то падает! Меньше в своих чатах сидеть будешь! – Олег улыбнулся широко, буквально во всё лицо, однако в его высказывании был заметен издевательский тон.

Диметра устремила на него помятый вид:

– Чаты – это вторая жизнь, реинкарнация не умирая.

Олег опрокинул голову и засмеялся низким хрипловатым смехом.

– Да ты бы так не смеялся, отправил бы CHAT LITERATURA, и MARRY конечно.

– Я тебе сейчас такое MARRY покажу! – он приблизился к ней и привлек к себе настолько сильно, грубо, страстно, что из ее легких вышел весь воздух, провел рукой по ее ягодицам, губами не оставил без внимания левую часть шеи.

– Настоящий мачо… – феминно проговорила она.

– Мачо? Да… На меня сейчас аж продавщица покосилась, спросила: «Как обычно?»  И мой Беломор дает, а ей: «еще Вог с ментолом», тут она наверняка смекнула, что всё, закапываться пора, но я не стал ее погружать в эсхатологический экскурс, говорю, это даме моей. ВОТ, – он отошел на несколько шагов, отсканировал взглядом халат Диметры, на котором изображена цветущая сирень, спустился взглядом к ее ногам, несправедливо срытых халатом и к домашним тапочкам, огромным, в серых зайцев, с глазам и ушами. Олег задумчиво улыбаясь вспомнил как Ройсин Мерфи, солистка группы Moloko, точно в таких же вышла на сцену. – Ну и тапки у тебя, Диметра, – направился на кухню. Она за ним. В идеальном расположении они сели друг на против друга и на кухне раздались щелчки зажигалок, вскоре дым подобно давней кошке властвовал на кухне, освещаемой яркой лампой в салатового цвета абажуре, зеленоватый свет смешивался с угасанием дня и падал на больнично белые двери, потолок и ярко желтой краской покрытые стены цветом, вызывающим ассоциацию с газовыми трубами, стол, на нем пепельница на клеенке с рисунком цветов, хлебница, пара не убранных тарелок. Дым уходил в унисон со скрипом стульев. Олег смачно выпустил дым.

– Помнишь чемодан с миллионом долларов? – ехидно спросил он.

– Как же не помнить?! – возмутилась Диметра, встала и направилась к электрочайнику, включила его, достала и поставила на стол две разных чашки, ближе к Олегу низкую белую с надписью черными буквами «только для мужиков» , а себе – утончающуюся ко дну с изображением цветов сакуры, чайник из этого же набора, она слегка манерно насыпала заварку, поставила за стол сахарницу, наполовину наполненную кусковым сахаром, – Чердак как твоя серенада в стиле рок под моим окном и ведро воды от отца – навечно в моей памяти.

– Чердак – это да.. Только не надо говорить, что я онанировал, когда касался шприцом с водой без иглы твоих ягодиц.

– Онанировал – онанировал. Да ты хлеще меня возбуждался, одевая белый халат. Я-то мастурбировала, и ты сознайся, – она располагающие улыбнулась, втянув голову в плечи и медленно куря дамскую сигарету.