Посиделки с Олегом

– Чем это ты его заворожил так? На моей памяти адрес Ковалевой от силы человека два–три знали.

– Не обращайтесь, пожалуйста, ко мне в женском роде, – передернуло его. – И к Диме не в мужском. Ну, Вера Сергеевна, ну пожалуйста. Ну сколько можно?!

– Не пол красит человека, а человек – пол, – уравновешенно ответила женщина.

– Да я сама не знаю, – невозмутимо отвечала Диметра. – Оказывается, можно просто стоять, просто пить, курить и при этом встретить судьбу. Одной мне известно как боялась тогда, нашла дом по адреса, позвонила в дверь с уверенностью, что он прогонит, а как, оказалось, жить у него осталась.

– Да Димку вырывать из той жизни надо было, с корнями вырывать! Она четверть века в розовых очках прожила, ни чего в жизни не видела.

– Может быть и так, – согласилась она, наблюдая за закуривающей сигариллу Верой Сергеевной. – Факт то, что мы подходим друг другу более чем идеально.

– Что верно,  то верно. Мы как пароль к почте, как ключ к замку друг другу подходим, мы как Бонни и Клайд, как Мари Слип и Михаэль Драу, как Изольда и Тристан, как Нэнси и Сид,

– А сюда–то ты зачем ее привел? – поинтересовалась Вера Сергеевна, сделав очередную затяжку.

– Она задавалась вопросом, где я пропадаю,  – закурил он и поднес пламя зажигалки  тонкой ментоловой сигарете Диметры. – Плюс, Димка никогда снега не пробовала.

– Чистый снег нынче в цене, – улыбнулась женщина. – Ты уверен?

– Уверен–уверен.

– Снег с дождем в комнату номер шесть, – скомандовала она по телефону. – Будет вам снег.

– Пошли, радость моя, ты должна это увидеть, – потянул за руку он.

Внутренность комнаты была оклеена монотонными красными обоями, нет окон, у противоположной по отношению к двери стоял черный кожаный диван, рядом с ним невысокая деревянная тумбочка из темно–коричневого дерева дополняла скудность обстановки, ели заметная дверь в левой стене вела куда–то еще, где свет был выключен, здесь же теплые желтые лампы светили достаточно ярко.

– Та–а–а–ак, что тут у нас? – Олег открыл дверцу тумбочки, достав плетки различного размера и толщины. – Заводит, правда?

– Очень красиво, – с интересом рассматривала она.

– Раздевайся, а я пока пойду подумаю что мне надеть, – предложил он.

– Прямо здесь? – Она потерялась в незнакомой обстановке.

– Так! По–моему я здесь приказываю? Раздевайся!

Удалившись на некоторое время в темную комнату Олег вернулся полностью обнаженным, так и не найдя подходящей одежды. Он держал свою скомканную футболку, пристально посмотрев на сидящую на диване Диметру, так же находящуюся без одежды, рассматривающую комнату. Он сел рядом, положив ей футболку на колени, снова полез в тумбочку за маленьким зеркальцем и лезвием. Опорожнив белое порошкообразное содержимое прозрачного пакетика измельчил очень тщательно, дав ей.

– На, вдохни и мне оставь.

– Снег?

– Да, он самый. Чистейший белый снег.

Вдохнув Диметра сразу же почувствовала прилив сил, быструю смену настроения, неспособность усидеть на месте и то ли это было прямым действием препарата, то ли эффект наложился на ранее принятые волшебные капли – она ничего не помнила, только огромный провал в памяти мешал ей в полной мере насладиться действием снега. Открыв глаза она обнаружила себя в том самом, привезшем в «Рецитал» автобусе, теперь на большой скорости приближающим к дому. День солнечный вкрадчивым светом врывался через стекла в автобусный салон, прерываясь в мельканиях мимо проезжающих по встречной полосе машин. Порошок имел схожее действие с каплями, действие резко пробуждать ото сна с частичной потерей памяти, при этом пробуждение по резкости напоминало скорее выдох после долгой задержки дыхания, чем на обыкновенное пробуждение. Она открыла глаза и тут же абсолютно все негативные ощущения спали на нет. Для Диметры не было в тот момент ничего более способного превзойти воображение, чем находясь в автобусе обнаружить свою голову лежащей на плече Олега, плотно сжатую в его руке свою руку, а тело – вплотную прижавшееся к его. О, как же вовремя она проснулась, проснулась ради запечатления в памяти всех подробностей поездки. Наверное, ради этого стоило проснуться, стоило отбросить пелену красочных сновидений, своей хаотичностью тревожащих разум; стоило отбросить и пелену фантазий, в после сонной полудреме радующую своей откровенностью.

– Добро пожаловать в реальный мир, – поприветствовал Олег, догадавшись о пробуждении Диметры по ее подергиванию руки.

– Через одну уже наша, – отреагировала она на объявление о следующей остановке. –  Ничего не помню.

– Так ты на диване вырубилась, даже помастурбировать не успели.

– Да? А дальше?

– А дальше кое–как дотащил до автобуса.

– От капель хоть не отключаюсь так.

– Зато снег попробовала.

– Олеженька, а сотней не богат?

– А твои деньги где? – Олег удивленно ответил вопросом на вопрос.

– Потратила, – смутилась в ответ Диметра.

– Без меня летала?

– Нет.

– Деньги–то есть, сейчас в аптеку зайдем. А ты пока расскажи.

– Разговоры, – начала она. – …Раньше считала, можно поговорить только с девушкой, на любые темы, ни разу не нарвавшись на непонимание. Были, конечно, разочарования.