Посиделки с Олегом

– Ебанутый, – ехидно заметил он.

– Он считает, что я могу достать ампулу препарата для вводного наркоза.

– Хм. Отправь его в аптеку за каплями, – пожал плечами Олег.

– Я боюсь за него.

– Моя ты милая, обо всех заботишься, а они хуй на тебя кладут. – Олег приблизился к ней, обеими руками зачесав ее волосы назад, чтобы ее глаза были направлены в него. – Запомни, ни один мудила не заслуживает траты твоих нервов.

– Страшно за него.

– Разве иррациональный страх не критерий непрофессионализма? – шутливо перефразировал он.

– Андрей завтра… Теперь уже сегодня придет на прием, а я не знаю, не знаю что ему сказать.

– Ты неисправима. Пошли спать, завтра нам надо отработать, хоть кое–как дотянуть до вечера…

– А потом?

– Суп с котом и маленькой собачкой, – рассмеялся Олег с неподражаемым блеском в глазах. – Рецитал. Забыла?

– Забыла, признаюсь. Я стала жертвой собственного закона, Закона Забытого Вечера.

– Пошли уж, маленькая изобретательница законов, – потянул ее за руку, поднимаясь, он. 

– Пойдем, – увлеклась за ним она. – Милый, а ты играл когда–нибудь в Книгоедский флэш–моб?

– Ха–ха. Ты, по–моему, пересидела в интернете, – рассмеялся в ответ Олег, присев на кровать.

– Олежка, ну это способствует засыпанию…

– Ладно, зай, – согласился он. – Кто выбирает первопопавшуюся книгу?

– Ты.

– Так и знал. – Олег встал с кровати. – Но предложение выберешь ты.

– Хорошо, – кивнула в ответ Диметра.

– И озвучишь.

Олег с закрытыми глазами подошел к озаренному тусклым светом стоящей на письменном столе лампы книжному шкафу, выбрал первопавшуюся под руку книгу и прочел название слух:

– Эрих Фромм. «Душа человека»

Диметра взяла ее, открыла строго на странице сто двадцать три и, чеканя каждое слово,  прочла  третье предложение, звучащее:

– «У примитивных племен или родовых групп речь может идти о паре сотен членов; здесь отдельный человек еще не является “индивидом”, он объединён со своей кровнородственной группой посредством “первичных связей”, которые еще не могут быть разорваны».

– Вот это я выбрал, – задумчиво возгордился собой Олег.

– Дорогой, ты гений.

– Да уж, – хитро прищурился он. – Твой возбужденный гений.

– Не знала, что старина Фромм оказывает возбуждающее действие, – заигрывала в ответ она.

– Не Фромм! Меня возбуждают только девушки.

– А какие именно? – не унималась Диметра.

– Знаешь, такие милые–милые девушки с озорными–озорными глазами, любящие задавать вопросы, от которых я весь взмокаю, к которым бежишь со всех ног с работы и когда приходишь – все в первый раз как будто: смотришь и не можешь наглядеться. Ну а тебе какие нравятся парни, Ди?

– Знаешь, такие милые–милые, – сначала передразнила она, после чего перешла на более серьезный тон, от которого ее пальцы стали влажными и обозначились едва заметной дрожью. – Мне нравятся парни темноволосые, с очень правильными чертами лица, узкими плечами, худощавым–худощавым телом с такой демонической вселенной в глазах, от огня которых зажигается мир, в пламени страсти душа прогорает без остатка; у которых огонь, внутренний огонь, внутренняя энергия, внутренний ток обладает настолько высоким вольтажем, что идешь вместе и успокоением осознаешь, что не страшно стать обиженной; энергией, от которой достойнейшие воспламенятся идеями, а обидчики даже не посмеют меня обидеть.

– Мое тело редко кому нравилось, – покраснел Олег, словно ребенок. – Питался как все, но никогда не полнел. Даже мама один раз упрекнула,  что я тонка и просвечиваюсь на солнце как фарфоровая чашечка.

– Ты прекрасен, Олег, прекрасен.

– Наверное, ты со всеми своими клиентами так же красноречива, а они сидят, уши развесят.

Хотя Олег и не назвал психами людей с психологическими проблемами, но в его пренебрежительном тоне слышалось именно это.

– Ну, зай, ну не начинай опять, – пыталась уговорить Диметра, зная горьким опытом как ревность обычно приводит на чистую голову к скандалу в штатном режиме, к алкогольному бреду ревности – на пьяную, при чем она и сама была грешна этим. – Я же не устраиваю тебе сцен, видя все эти кучи конфет, шоколадок. Да половина района специально жжет пальцы о Сковородки только для того, чтобы ты перевязку им сделал, а чем вы там еще занимаетесь, а?

– Ди, не говори ерунды. Во–первых я на работе поуши в бюрократии, перевязки сестра делает – во–вторых. И потом… Сама посуди: раскройся я на работе – тут же уволят. Мы как–то ехали в метро с девушкой, бухие, вмазанные и целовались, конечно, а нас смотрели как на каких–то некрофилов. А вот чем вы там занимаетесь, оставшись один на один – об этом остается только догадываться – успокоительно провел ладонями по плечам Диметры Олег.

– Прости, я люблю тебя, – по щекам Диметры покатились слезы. – Мы там ничем, кроме консультирования не занимаемся, в отличие от вас – медиков. Я читала и DSM–V, и МКБ–10 – там же при желании у любого человека можно установить тот или иной диагноз.