Посёлок

Алексей помрачнел и тоже задумался. Покачал головой и сказал: «она была другой».

– Что изменилось?

– Не знаю, – Алексей присел и провёл рукой по земле. – Ощущения другие.

– Думаешь, внутрь лучше не заходить?

– Нет… надо проверить. Просто – быть осторожнее.

Я открыл дверь: ветер ударил в лицо, на мгновение перехватив дыхание – будто воздух вырвался из заточения.

– Ф-ф-ф, – я выдохнул. – Что-нибудь подобное помнишь?

– Нет, – Алексей легонько подтолкнул меня, и мы зашли.

Просторный холл заливало солнце из высоких окон: казалось – брось лежак и можно загорать. Слишком ярко… не бывает так. Шаги звенели громче, чем должны бы.

– А здесь? – я раскинул руки. – Тоже есть изменения?

– Ещё какие, – Алексей кивнул. – Видишь следы? Похоже, от перегородки. И в прошлый раз – она стояла на месте.

– Хочешь сказать, что перемещался во времени? А здесь был учебный класс?

– Возможно. Я просто ищу отличия. Сначала мне показалось, что это совсем другая школа – только конструкция та же.

– В смысле – типовая? А теперь что думаешь?

– Не знаю… Пошли дальше.

– Куда?

– Налево, – Алексей усмехнулся, поворачиваясь. – Справа я уже побывал. Потом заглянем… может быть.

Левое крыло разительно отличалось: в коридорах царил полумрак – будто окна не пропускали свет, хоть и казались прозрачными.

– Мрачновато… и уныло, – я провёл рукой по подоконнику, собрав пыль. – Хочется просто свалить поскорее.

– Что, уже страшно?

– Скучно. Ты разве не чувствуешь? Это, в буквальном смысле – давит. Кажется, что ничего полезного здесь не найдёшь – даже если понимаешь, что это не так.

– Кажется… Всё нам только кажется – что с того?

Я вздрогнул, услышав «свою» фразу.

– Объективное познание невозможно, да? Тоже агностик?

– Я даже слов таких не знаю. О, смотри-ка сюда! – Алексей нагнулся.

– Ключ. И что? Мы даже не знаем, какую дверь он открывает.

– А то, что вокруг сантиметр пыли, а он даже не занесён. Либо он грязеотталкивающий – либо его обронили совсем недавно.

– Тогда где следы? Вообще – давно подозревалось, что мы здесь не одни. А это выглядит… Как насмешка. И будто нас заманивают куда-то.

– Может и так. А есть смысл не идти?

– Не хочется чувствовать себя пешкой.

– Все мы пешки… и короли. И все остальные – одновременно. Только соотношения сил разные, масштабы.

– Ты издеваешься, что ли? Или реально так думаешь?

– Проехали.

– Н-да… – я поднял блестящую железку, чтобы рассмотреть поближе. Ключ. Неизвестно от чего, непонятно зачем. Но подаётся, чёрт возьми, как что-то важное! – Эй! Кто бы там не сидел! Что, чёрт, ты о себе возомнил? Чего хочешь? Зачем?

Чуть разведя руки и повернув ладони кверху – «открывшись» – я кричал в потолок.

– Крыша едет? – Алексей хлопнул меня по плечу. – Не рановато?

– «Все мы здесь не в своём уме – и ты, и я». Высказывание в твоём духе, верно?

– А то, – Алексей сделал вид, что не узнал цитаты. – На людей кидаться пока не собираешься?

– Нет. Да их ещё и поискать надо… – я выбросил ключ. – Куда дальше? Ничего не чувствуешь?

Внезапный звон оглушил – я поморщился, но тут же широко раскрыл глаза и «уронил» челюсть: коридор быстро заполняли… призраки детей. Алексей, как ни странно, оставался спокоен. Прямо на меня нёсся какой-то пухлый мальчуган – я непроизвольно отпрыгнул в сторону.

– А вот такое уже было. Правда я думал, что это был сон. Может так и есть.

– Ты что-нибудь о них знаешь?

– Откуда? Думаю, это что-то вроде проекции из прошлого.

– Да… ясности не прибавилось. Пошли дальше?

Пол качнулся – сразу вспомнился мой «визит в администрацию», и я уже приметился сигануть в окно, разбив стекло… но все окна пропали. Я увидел себя со стороны: несколько секунд назад; как в замедленной съёмке. Ключ медленно летит вниз… падает и начинает пронзительно звенеть. Всё замирает… и снова толчок – я вернулся. Пол трясётся, к нам приближается что-то огромное… а ноги больше невозможно сдвинуть. Свет из другого конца коридора моргнул и погас – «нечто», невидимое в темноте, стало ещё ближе. Хлопок – и грохот расколол голову. Всё пропало. Откуда-то издалека доносятся обрывки фраз, появляются очертания, цвета… и кто-то бьёт меня по щеке. «…ка …а …ись …ы …э Аксел»! Я вздрогнул и открыл глаза.

– Что случилось?

– Это ты мне расскажи – чего средь бела дня в обмороки падаешь. Хоть бы предупредил, если больной.

– Нет. Со мной никогда раньше… – Я задумался. Воспоминания таяли… уходили вглубь, за дымку видений.

– Что, уже сомневаешься? Или память отшибло?

– Да… я ничего не помню. Ничего происходившего до того, как попал сюда. Вернее, даже… кажется, что все события моей жизни происходили именно здесь. А эти несколько дней… просто одни из многих. Что ты видел сейчас? Что-нибудь необычное?

– Тебя, лежащего на полу – сойдет? Я не привык, что люди падают ни с того ни с сего – вполне себе, необычно.

– Я о другом. Видения… снова.

– Хорошо же тебя накрыло. Что хоть узнал?

– Ничего. Сначала увидел себя со стороны. Потом темнота, грохот, тряска… какая-то зверюга бежит прямо на нас – но из-за темноты её не видно. Хлоп – и я в пустоте, ещё хлопок – и очнулся здесь. Сколько я так пролежал?

– Не знаю. Минут пятнадцать.