Поскольку я живу

Mirosh: Насчет занятий – до осени восстановлюсь. Войду в норму. У нас альбом, никаких передышек.

Mia:  У тебя все получится! И ты сам это знаешь.

Mirosh: Даже несмотря на то, что голос зажимается? ;)

Mia:  Не заставляй меня думать, что я зря тратила на тебя время =)

Mirosh: Это ты сейчас о чем? Мм?

Mia:  О том, чего ты сможешь достичь, если захочешь.

Даже несмотря на то, что ему до черта надоело достигать. Доказывать. Биться головой о стены. Надо признать, лоб оказался довольно крепким. Но это вовсе не значит, что черепушка не идет трещинами. Он мрачно усмехнулся. Мисс Кларк не приемлет слабостей.

Mirosh: Ты подумала о Берлине? Времени все меньше, надо бронировать номер в гостинице. Никак не определюсь – дабл с тобой или твин с Владом.

Mia:  Сингл =) У меня не получится, есть важные дела.

Перевести дыхание – почти с облегчением. Счастье, что она не видит его лица, потому что это уж слишком наглядное зрелище.

Он не представлял себе их с Мией в Берлине. Тем более – в Киеве.

Только в Торонто. Только в ее маленькой стерильной квартире на Йонж Стрит. Только у себя на Макферсон авеню. Только в консерватории, где она гоняла его – с присущими ей требовательностью и мягкостью одновременно. Она ведь с первого дня взялась его опекать. С самого первого. И он по-прежнему был ей благодарен за то, что напомнила ему, что может быть по-другому, без скотства, без крайностей. Без тех страстей, которые поглотили его целиком. Но с теплотой и спокойствием, которых он не знал последние годы.

И все же хорошо, что она не собирается в Берлин. Он должен был спросить. Правильный поступок после всего. Она умница – и тоже ответила правильно.

Mirosh: Жаль. Посмотрела бы, как мы работаем. Стимулировала бы меня не лениться и отрабатывать на совесть.

Mia: В другой раз. Сейчас придется тебе справляться самому.

Mirosh: Когда я, в конце концов, сяду заниматься, специально запишу аудио и сброшу послушать.

Пора сворачиваться. Во всех смыслах, пока она не принялась строчить ответ.

Mirosh: Ладно… если не возражаешь, попробую еще вздремнуть, ok? У меня пяти нет.

Mia: Обязательно все прослушаю, присылай. Рада была пообщаться.

Mirosh: пока!

Выйти из Ватсап. Вырубить инет. Опустить веки. Напрячь глазные яблоки, чтобы понять – проснулся окончательно или будет спать.

Выйти из Ватсап. Вырубить инет. Опустить веки. Напрячь глазные яблоки, чтобы понять – проснулся окончательно или будет спать.

Наверное, все потому, что приехал в этот город. Он не дает покоя, самый лучший город, в котором запахи не важны – хоть моря, хоть зеленого чая. Здесь дух такой, он не зависит от запахов. Они на разных берегах, а над ними – разное небо. К счастью.

Все потому, что он вернулся. Пусть и на несколько суток. Как только позволят обстоятельства – сбежит назад, в свою берлогу.

Но как в Торонто он тянулся за Мией в поисках чего-то нормального, так и здесь. Она возвращала его на землю.

Мисс Кларк была старше его на восемь лет и уже преподавала вокал в консерватории, куда он, зачисленный на обучение во имя программы собственной реабилитации и социальной адаптации, соизволил, в конце концов, явиться.

Над самим собой Мирош ржал тогда втихомолку – докарабкался до необходимости учиться по сложнейшим генным конструкциям. А в действительности, черт его знает, что было в ту пору в его голове. Затравленность отпускала, но ощущал он только неуверенность в собственных силах. И Мия эту неуверенность в нем почувствовала: в сочетании с голосом и поведением – коктейль гремучий.

На чашку кофе после занятий она пригласила его в первый же день. Она – его.

Они зависли в ближайшем Старбаксе, а потом, вооружившись фирменными стаканчиками, бродили по набережной Онтарио, разглядывая высотные здания, Си-Эн Тауэр и бесконечные яхты – от больших до маленьких. Иногда ему казалось, что он только тогда стал замечать что-то вокруг себя. Здесь тоже были чайки. Бесконечные стаи чаек.

Переспали они с Мией через неделю после этого кофе. Когда точно знаешь, чего ждет от тебя потенциальный половой партнер, вопрос исключительно в выборе – насколько готов ему дать то, что он хочет. С Мией было легко. Так легко, как он успел и позабыть что бывает.

У нее не находилось времени и желания терпеть ухаживания. Он не хотел ухаживать – откровенно ленился. Конфетно-букетный период отсутствовал напрочь, как если бы они были знакомы долгие годы. И в один день захотели друг друга.

Мия учила его вокалу, гоняла на занятиях, а он запрещал себе вспоминать словосочетание «приват-монстр». Потом они разбредались каждый в свою сторону. У нее была тысяча дел. Не преподаванием единым жила. Джазовый оркестр, в котором она солировала, играл по четвергам в Хай-Парке. БумБокс Саунд, где она записывалась бэк-вокалисткой, регулярно прибегал к ее услугам. Больной отец в хосписе перестал ее узнавать. Ей было не до любви. Ему – подавно.

И, тем не менее, им было хорошо вместе. И в постели, и в общении.