Поскрёбыши

Каждая подумала – приятельница обдернулась, ошибочно отправив назад только что присланный ей снимок. Но телефонных звонков с обеих сторон – ни вопросов, ни извинений – не воспоследовало. Разбирать штемпель на полученном конверте, вспоминать день отправки своего письма для проверки придуманного объясненья почему-то не хотелось. Вскоре, томимые безотчетным беспокойством, обе подтолкнули мужьев к обмену жилья – и спрятались. Две реализации одного и того же замысла росли невдалеке и, должно быть, уже порядочно различались. Не до пятнадцати же лет они были на одно лицо. Возможно, их рожденье приветствовали разные музы, и от фей они получили отнюдь не одинаковые дары. По-моему, Терпсихора с Талией пришли взглянуть на Алю, Урания с Полигимнией на Костю. Мне кажется, Аля вышла общительной и удачливой, Костя замкнутым и неловким. Дальше, читатель, простор для твоей собственной фантазии.

Или всё было иначе? Терпсихора-Талия припожаловали к Косте, Урания-Полигимния к Але? Костя рос общительным и удачливым, еще и в богатой семье? А бедняжка Аля становилась всё более замкнутой и неловкой, жизнь ее не баловала? В общем, увидим, как на самом деле получилось. Ведь всё еще может перемениться. Над нами течет живое небо, и облака, как сиюминутное Божье творенье, громоздятся и рушатся. Настает безоблачная ночь. В размеченных квадратах неба перемещаются строго исчисленным путем поименованные светила. И не привносят никакой ясности в эту историю. Кто пришел, в какой колыбели лежал и какая ему была обещана судьба. Единственное, что остается несомненным, так это двойственность существ, о коих идет речь. Не исключено, что один проведет свои годы бурно. Другой, вернее всего, положит жизнь в долгий ящик, чтоб грезить, видеть сны, и то непонятно, свои или чужие. Кажется, именно так тут и сложилось. «Когда кажется, надо креститься»,- говорит мне Маринка, тут как тут. Да, Маринка, я ничего не знаю. У меня нет никакого плана. Это всё само вырастает, как дерево, и я узнаю его по плодам. Буду стараться, чтоб каждому из этих двоих досталась хоть малая толика счастья. Нельзя? ну, кому-то одному, если получится. Дальше, Маринка, пойдет сплошной клип. Смотри не проморгай.

Аля смотрит на песчаную дорогу, по которой уходит ее любовь. Сейчас скроется из глаз. Этот человек никого не подпускает на расстоянье ружейного выстрела. Дорога взбирается на плоский холм и пропадает за ним. Впереди качаются кусты. Живые, отчаянно сопротивляющиеся ветру.

Арапов не спит. Выбрал свою месячную норму снотворного и не позволяет себе больше. Ведет строжайшую бухгалтерию. У него пунктик. Нежданно-негаданно в пять утра уснул – подарок Морфея. Ему снится вечно повторяющийся сон №1. Пылит полого идущая вверх дорога, скрипит песок на зубах. Вывернут ветром куст с серебристой изнанкой листьев. И такое чувство: если бы понял, где встречал такой пейзаж, стал бы наконец счастлив.

Аля вдвоем со своим другом в Крыму. Не с тем, недостижимым и непостижимым, а уж с кем пришлось. С рассеянно терпящим ее веселым человеком. Жизнь с ним похожа на парк с красными дорожками. Дом какой-то растянутый, стоит низко, почти без фундамента. Выходов два или три – Аля в то крыло не суется. Там палисадник с изгородью и высокими мальвами. Ихняя стеклянная дверь выходит прямо на улицу, затянута тюлем на кнопках. Другие, ведущие вглубь дома, иногда забиты гвоздями, а то и просто заложены засовом с той стороны. Ощущенье незнанья и незащищенности. Сколько там, за стеной, хозяев, сколько жильцов – неизвестно. Но кто-то шебуршит. Аля притаилась. Думает лишь об одном: слышно ли кому-нибудь ее куцее счастье, альтернатива полному одиночеству. Счастье, счастье, счастье – не считай мне в тексте этих слов, Маринка.

Со снотворным Арапов проваливается в небытиё – смерть атеиста. Без него забывается сном безгрешных духов. Только бы сложный мозг отключился. Будто лебяжий пух кто смёл легким перышком ему в подушку. С весеннего лужка, с мягко колющейся травки. Весь день потом в голове движутся изменчивые конструкции из лучей и солнечных зайчиков. Словно тебе сигналят: принимай длинное сообщенье о природе мирозданья, неслыханное, нигде не писанное.