Посланец

К тому времени, когда гужевые привезли Джариту, отправившиеся вдоль реки женщины натащили две довольно высокие копны сухих и не очень водорослей и под руководством принцессы принялись разделывать добытую тушу. Пока служанка отпивалась, стоя на коленях у отмели, один из привезенных котлов женщины до краев наполнили кусочками рыбы, залили водой и обложили водорослями.

Кресало нашлось у запасливой Мерлью, и скоро в небо потянулся густой вонючий дым. Одной из собранных куч хватило только на то, чтобы вода в котле закипела. Найл собрался было еще раз отправить женщин на сбор водорослей, но Джарита, уже взявшая процесс приготовления пищи под свой контроль, предложила просто натереть оставшуюся рыбу солью и оставить до утра.

Тем временем стало смеркаться, и изрядно уставший правитель предпочел согласиться. Словно в награду, Джарита выдала ему горячий, аппетитно пахнущий, исходящий паром крупный ломоть.

— У-ух! — Найл, пару раз перекинув кусок с ладони на ладонь, исхитрился поймать его на подол туники, кончиком ножа подцепил и отправил в рот несколько волокон белесой плоти. — А-ах, хороша. Вкусно.

— Перекладывай в пустой котел, — скомандовала принцесса.

Готовую рыбу выгрузили и наполнили уже кипящий котел новой порцией.

С явным удовольствием женщины впервые за много дней до отвала наелись горячей пищи, разбрелись по сторонам, залегли в песок и мгновенно заснули.

А из темноты на свет костра один за одним выходили отставшие путники — сперва кидались к воде, потом к рыбе, а потом падали, словно сраженные ударом паучьей воли. Прежде чем сдаться сну, правитель насчитал таких около двух десятков.

Потом Найл превратился в птицу, парящую высоко в небе. Он взлетал выше и выше, Земля под ногами превратилась в голубой шарик, в слабо светящуюся точку, исчезла совсем, а он все продолжал набирать высоту. Ему зачем-то понадобилось добраться до других звезд, до тех, на которые сбежали с родной планеты далекие предки нынешних людей. Но добраться туда до утра он так и не успел.

После рассвета подошли человек пять, а потом ручеек догоняющих надолго иссяк.

До полудня путникам удалось собрать еще кучу водорослей и сварить остаток рыбы. Люди опять объелись и заснули.

Найл тоже набил живот и сомлел на солнце. Проснулся правитель от бодрого: «Рад видеть тебя, Посланник Богини», прозвучавшего в мозгу.

— Это ты, Шабр?

— Да, это мы.

Довольный собою паук стоял рядом с Нефтис, и правитель впервые не увидел в девушке подобострастия перед смертоносцем.

— Как прогулка?

— Очень вкусно, — с вежливостью встающей из-за стола принцессы поблагодарил Шабр. — Трех стрекоз поймали. Если нужно, я готов помочь еще.

— Спасибо, пока не нужно. — Найл невольно улыбнулся и перевел взгляд на стражницу.

— Я отдала всю воду Симеону, — отчиталась Нефтис.

— И где они?

— Они нас догоняют, — смутилась девушка.

— До вечера наверняка будут здесь, — добавил паук.

— Как же вам удалось настолько их обогнать?

— Шабр меня сюда принес, — призналась Нефтис.

— Что, правда? — не поверил Найл.

— Ну, не все мне на вас ездить, — с чисто человеческой интонацией пошутил паук. — А теперь позвольте уйти. Нефтис очень хочет есть.

— Конечно! — спохватился правитель. — Джарита, дай горячего!

— Только много сразу не ешь, — предупредил смертоносец и умчался.

Последних из путников Симеон привел уже в темноте. Устало опустился рядом с правителем и предложил:

— Хочешь знать, чего стоили нам последние три дня?

— Чего?

— Пятьдесят девять человек умерли от жажды, и четверо были убиты стрекозами. Скажи, Найл, разве ради этого стоило уходить из города?

— Самое страшное позади, Симеон.

— Какая разница? Мы погубили почти сто человек, а в награду получили узенькую речушку. Зачем все это было нужно? Ради чего?

— Мы сохранили свободу.

— А разве она стоит такой крови?

— Время покажет… — негромко отозвался Найл.

Ведь не мог же он сказать: «Не знаю».

* * *

Больше всего путникам повезло в том, что, не прогрев на солнце своих худосочных тел, стрекозы летать не способны. Напади хищницы с первыми лучами — и людям было бы несдобровать. Но в прохладе рассвета тощие твари прятались в укрытиях, еле шевеля отяжелевшими от росы крыльями, а когда первые из них повисли высоко над лагерем, почти все женщины, несмотря на усталость, уже поднялись на ноги.

На этот раз Найлу не пришлось никого пинать, уговаривать или стращать смертоносцами. Участники похода вставали сами, подходили к берегу реки, трогали воду, словно не веря своим глазам, опускались на колени и пили, пили, пили. Многие так радовались прозрачным струям, что даже входили в реку — по колено, по пояс, а кто и по грудь. Лишь принцесса Мерлью с демонстративной небрежностью пробежалась по мелководью и нырнула в самую стремнину. Всплыв, она перевернулась на спину и неторопливо поплыла вверх по течению, мерно загребая руками. Какую-нибудь минуту спустя девушка уже снова выбралась на песчаный пляж, но и этот короткий заплыв вызвал у зрителей такое же впечатление, как если бы она устроилась спать на раскаленных углях.