Посланец старейшин

Юсеф не расслышал команды из-за шума. Он почувствовал только панический страх, пробежавший по позвоночнику к голове, и бросился к пистолету сорок четвертого калибра, лежавшему у сушилки для посуды. Удар Иванова, рассекший кожу на черепе, настиг его прежде, чем он успел дотронуться до рукоятки пистолета. Но Юсеф не почувствовал его, он совсем ничего не ощущал, просто попытался ударить Иванова ногой по яйцам. Форсайт бросился на него, сбил с ног, и они покатились по линолеумному полу. Юсефу удалось ударить Форсайта по зубам и на секунду лишить чувств.

Пока Алексей поднимал Юсефа с пола и прижимал его к стене, в квартире вдруг появились пьяница и бездомный, несколько минут назад валявшийся на тротуаре. Они незаметно прошмыгнули в комнату. Возможно, у Юсефа от удара сломались ребра, он закричал от боли, а Алексей прижал к горлу террориста «глок-26».

– Давай, испытай меня, Навафф! – закричал Иванов. – Хочешь попасть в рай немедленно или чуть позже?

Глаза Юсефа закатились, он замер от боли и страха, потом начал харкать кровью. Форсайт устало поднялся с пола, вдруг почувствовав себя слишком старым для подобных потрясений. Бездомный и пьяница, которые на самом деле были агентами Моррисом Аппельбаумом и Брайаном Шепардом, притащили на кухню визжащую мексиканку лет шестидесяти, которая, как всем стало ясно буквально с первого взгляда, была лишь безобидной испуганной женщиной, пустившей Юсефа в квартиру лишь ради того, чтобы добавить несколько долларов к своему чеку социального обеспечения.

– Что вы вытворяете? Как вы посмели? – визжала она в ужасе оттого, что весь привычный мир словно обрушился вдруг на нее. – Я вызову полицию, ублюдки!

– Кто еще есть в квартире? – спросил Иванов у Шепарда.

– Никого, – ответил Шепард.

– Здесь только он и эта визгливая старуха. Пусть эксперты проверят всю квартиру, – сказал Алексей Аппельбауму. – Соберите все это дерьмо и отправьте в Лэнгли. Да, зачитайте ему его права.

– Насрать мне на его права, – сказал Шепард.

– Зачитай, – повторил Иванов, достав непонятно откуда наручники и застегнув их на запястьях Юсефа.

– И побеспокойся о том, чтобы Юсефу было удобно и приятно, – несколько язвительно добавил Форсайт.

– Об этом не волнуйся, – услышал он в ответ.

Как и все остальные группы, работающие в Манхэттене, Моррис Аппельбаум и Брайан Шепард якобы дежурили с девяти до пяти часов в конторе, расположенной в здании Си-Би-Эс на Парк-авеню, хотя она не значилась ни в одном указателе. Моррис, вернее, Мори Аппельбаум, человек с квадратной челюстью и подстриженными под «ежик» светлыми волосами, служил в Компании уже восемь лет после окончания университета Нотр-Дам, потому что его всегда больше интересовала работа на правительство, чем, допустим, футбол. Первые три года он проработал в Лэнгли, потом был переведен в Нью-Йорк, после того как один из агентов стал жертвой загадочного убийства. Его жена и двое детей жили в Скарсдейле, он пытался вести нормальный образ жизни, предпочитал перебирать бумажки до пяти часов, но иногда вынужден был принимать участие в операциях, подобных сегодняшней, которые, в чем он никому не признавался, несколько скрашивали чересчур монотонную жизнь.

Шепард, напротив, занимался этим ради Бога и страны.

Когда Юсефа увели, Иванов и Форсайт еще раз осмотрели кухню, обратив особое внимание на первоклассное лабораторное оборудование, и решили, что нуждаются в покое и отдыхе.

Ни тем ни другим им, естественно, насладиться не удалось.

Глава 2 ПОД НАБЛЮДЕНИЕМ

День 2. 22.00

Этой майской ночью в пустыне, раскинувшейся километрах в шестидесяти от Кабула, рядом с границей с Пакистаном, стояла самая лучшая погода, на которую только мог надеяться Абдул Расул Сайяф. Скоро накатится испепеляющий жар лета, запечет землю, лишив ее последней влаги. Но даже жар будет лучше зимы, проведенной в горах, когда единственным источником тепла являлся огонь, сопровождавшийся предательским дымом, позволявшим американцам, зорко следящим за этой пещеристой местностью, легко находить все убежища.

Час назад Сайяф, повернувшись в сторону Мекки, произнес пятую, последнюю из обязательных молитв, в которой он, как обычно, заверил Аллаха в том, что всегда останется его верным слугой, будет вести жизнь праведника и не нарушать заповеди Корана. За час до этого он навел прицел своего русского «Калашникова» на место, расположенное в двухстах шагах от своего укрытия, и плавно нажал на спусковой крючок. Пуля пробила каску американского солдата, которому было не больше девятнадцати лет от роду. Он умер, не почувствовав боли, и Сайяф считал, что пощадил неверного. Буквально через несколько минут после этого налетели вертолеты «блэкхоук», но Сайяф, естественно, успел уйти с чувством гордости за то, что внес свой вклад в дело мести за «Талибан», последние представители которого теперь вынуждены были скрываться в горах к востоку от Кабула и в Пакистане.