Посланец воеводы

Произнеся молитву, хан спрятал Коран в ларец и задумался. Он одержал победу. Он хан Крыма и повелитель орд. Он потомок Чингисхана. Но он и раб султана Блистательной Порты. И он обязан думать, что будет после его победы в Стамбуле, во дворце падишаха полумира.

В шатер вошел Селим-бей и низко поклонился хану.

– Мой господин не весел?

– Нет, мой Селим. Я подумал о том, что змея способна выползти из своей шкуры, но не способна сменить своей натуры. Так говорят мудрецы.

Селим не понял, что хотел сказать ему хан. Но Мехмед Гирей махнул рукой, оборвав этот разговор, и пожелал видеть пленных воевод вражеской армии. Бей сообщил хану, что воевода Львов скончался от ран.

– Жаль! Хороший был воин, – произнес хан. – А Пожарский жив?

– Жив, великий хан. Он не получил сильных ран, только помят немного.

– Так прикажи привести его, Селим.

– Великий хан, князь немного не в себе и лучше тебе не звать его перед свои светлые очи.

– Отчего так? Что мне до того, что он не в себе? Я желаю видеть его. Я приказал отсыпать за него валахам почти тысячу золотых! И если умер тот русский воевода, которого захватил лично я, то я желаю видеть того воеводу, которого я выкупил.

– Как пожелает великий хан, – Селим-бей поклонился хану и вышел из шатра.

Он кликнул сотника ханской гвардии:

– Махмуд!

– Да, господин! – на его зов пришел плотный воин в кольчуге и островерхом шлеме.

– Хан желает видеть пленного русского князя.

– Но этот князь постоянно ругается. Не стоит его показывать хану.

– Я и сам это знаю, Махмуд. Жаль если с ним что-нибудь случится. За этого князя можно взять 50 тысяч золотом, а то и более. Но такова воля повелителя.

Сотник ханской гвардии отправился выполнять приказ. Он понимал, чем грозит князю Пожарскому визит к хану. Князь, с тех пор как пришел в себя, вел себя крайне вызывающе. Он постоянно оскорблял татарских воинов и лез на скандал.

Его связали по рукам и ногам, и заткнули ему рот кляпом. Сам Махмуд был оскорблен Пожарским и тот бы зарубил его, не будь он пленником самого хана, за которого можно было получить большой выкуп.

Остальные русские пленные воеводы и полковники также были не рады поведению Пожарского, ибо знали, чем все это могло закончиться для них. Хан в гневе мог приказать порубить всех воевод, а они знали, что могут рассчитывать на выкуп из плена. Даже те, у кого не было личных средств, будут вызволены за счет государевой казны.

Они пытались урезонить князя, но сделать это было невозможно. Пожарский смерти не боялся. Больше того он желал её, дабы хоть как-то смыть позор своего поражения.

Сотник зашел в шатер, где располагались пленные воеводы, и приказал воинам развязать воеводу и поставить его на ноги.

– Тебя желает видеть великий хан, урус.

Пожарский молча растирал затекшие руки.

– Ты слышал, что я тебе сказал? Сейчас ты будешь иметь возможность видеть повелителя Крыма.

– И что с того? – произнес Пожарский. – Для меня это честь? Я князь Семен Пожарский! Я знатного рода!

– Но хан из рода Гиреев по рождению знатнее тебя во сто крат! Гиреи род ведут от самого Чингисхана!

– Поганый хан не чета христианскому вельможе! – огрызнулся Пожарский.

– Остановись! – предостерег Пожарского сотник. – Ты слишком несдержанный, воевода. И мне странно слышать такие слова от пленного!

– Ты привык видеть только трусов пленными? – Пожарский с вызовом посмотрел прямо в лицо сотника.

– Мне странно слышать такие слова от того, кто попал в плен. Воин сражается и умирает на поле боя или побеждает. Ты не смог победить. Разумно ли оскорблять того, кто был сильнее тебя в этой битве?

– Я попал в плен в беспамятстве! И я зарубил в бою не один десяток поганых татар!

– Пусть так, но отчего ты не желаешь вести себя достойно в плену? Воин должен оставаться воином. Сейчас ты увидишь хана, и в твоих интересах вести себя достойно. Тогда тебя смогут выкупить, и ты снова вернешься на родину. Больше того, тебе как воеводе будут оказаны почести. Гораздо лучшие, чем те, что ждут твоих воинов, которых ты привел к поражению. Их продадут в рабство.

– Я не желаю покупать для себя милостей от твоего хана! Я готов разделить судьбу моих солдат! – вскричал Пожарский.

– Но твои полковники и воеводы думают по иному, князь! Зачем тебе лишать их радостей жизни?

После этого сотник вышел из шатра, и стража выпихнула оттуда Пожарского.

Князь видел в лагере торжествующих татар, и его сердце сжалось. Он не мог поверить в свое поражение. И теперь он хотел одного – смерти. Возвращаться домой после такого поражения он не желал. И сейчас у него будет шанс умереть…

***

Пожарского ввели в шатер хана и силой заставили опуститься на колени.

Князь с ненавистью посмотрел на благообразное лицо Мехмед Гирея, обрамленное аккуратной бородой. На новой чалме хана горел большой изумруд. В руках повелителя Крыма были жемчужные четки.

– Ты не желаешь стоять на коленях предо мной? – спросил он Пожарского.

– На коленях я стою лишь перед своим царем по доброй воле! Перед тобой только насильно! – с вызовом ответил Пожарский. – Но если бы мне дали возможность…