Послание

– Это наследство. Не беспокойтесь, все задают этот вопрос, хотя и не всегда вслух. Могу я предложить что-нибудь выпить, и если да, то что бы вы предпочли?

– Я бы не отказалась от водки с тоником. Только не крепко, пожалуйста. Я вообще очень мало пью.

– Не вопрос, сейчас сделаем. Забрали свой приемник?

Она закачала руками над головой и шаркающим шагом пошла по кругу, подражая проповеднице Бьюле Чайлерс, которую часто показывают по местному телевидению.

– У меня снова есть му-у-у-зыка, и это бла-а-а-а-жен-ство, которое переполн-я-я-я-ет меня, воссла-а-а-вим Иису-у-у-са!

Я чуть не хлопнулся на колени и не начал повторять за ней аллилуйя.Неужели это та вечно мрачная женщина, которая зарабатывает тем, что потрошит трупы?

– Черт возьми, у вас тут холоднее, чем в морге! – сказала Эйва, и я с большим трудом удержался, чтобы не вставить, что ее соски, видимо, считают то же самое. Мы взяли стаканы с собой на веранду. Казалось, Эйва принесла с собой свежий бриз, и впервые за эту неделю воздух уже не напоминал горячий сироп.

– Итак, вы все-таки заплыли сюда, – сказал я, когда мы, сидя в креслах напротив друг друга, чокнулись за не знающую границ славную атмосферу пятничных вечеров во всем мире.

– Поездка в Галф Шорс была настоящим кошмаром. Но возвращение через бухту полностью это компенсировало. Кто-то сказал, что мы проезжали место, где один парень заявил: «Плевать на торпеды, полный вперед!»

Я кивнул.

– Это был адмирал Фаррагут во время битвы в бухте Мобил пятого августа тысяча восемьсот шестьдесят четвертого года, во время Гражданской войны.

Наши взгляды задержались друг на друге дольше, чем этого требовал краткий исторический экскурс, в результате чего мы оба испуганно отвели глаза. Эйва подскочила с кресла и покачнулась.

– Это меня после парома качает, – сказала она, подходя к поручням и глядя на залив. Под парусом в сторону выхода из бухты на востоке плыла лодка. Ветер плотно прижал одежду Эйвы к ее стройному телу, и я понял, что Рубенс ошибался: утонченные линии выглядят привлекательнее. Когда она пригубила напиток, в бокале мелодично звякнул лед.

Примерно с полчаса мы разговаривали, как друзья, которые не виделись слишком долго. Погода. Нехватка индийских ресторанов. Когда-то знаменитая в Мобиле Азалия Трейл. Безмятежная и величественная красота ботанического сада Беллинграт. Я рассказал ей, как в Мобиле танцевали на своей версии фестиваля «Марди Грас» за много лет до того, как его стали проводить в Новом Орлеане.

Я выяснил, что Эйве Даванэлле было тридцать, отец – хирург-ортопед, мама – преподаватель французского. Она выросла в Форт-Уэйн, штат Индиана. Ее будущую карьеру определило то, что в тринадцать лет она прочла отцовскую книгу «Анатомия Грэя». Она в Мобиле уже шесть месяцев, но только сегодня попала на берег моря. Еще я выяснил, что она может понимать без слов, а молчание с ней – комфортно и содержательно.

Затем, примерно еще минут через пятнадцать, ее паузы вдруг стали напряженными, почти озабоченными. Ее глаза избегали моих, огонь в них исчез. Эйва села прямо и потерла лоб.

– Совсем забыла, – сказала она, – я же привезла вам копию предварительного заключения. Она у меня в машине. Я сейчас.

– Прямо сейчас мне это не нужно. Я могу подождать и окончательного заключения.

– После того как я доставила ее сюда по суше и по морю? Вы неминуемо получите это. – Ее улыбка была напряженной, как у человека, одновременно поднимающего тяжести.

– Тогда просто обобщите. Сходства и различия, в двадцати пяти словах или даже меньше.

Она снова потерла лоб.

– Я была поражена, насколько похожими были эти тела, как у близнецов. За исключением того, что, даже будь они братьями, Дэшампс работал вдвое больше: более выраженная мускулатура, особенно в верхней части тела.

– Прекрасно, – сказал я. – Это все, что мне нужно.

Она встала.

– Я принесу отчет.

– Я схожу с вами, – предложил я. – Покажу вам экзотические виды под домом. Вам понравится моя байдарка.

Она вручила мне свой бокал.

– Смешайте мне еще разок, пожалуйста. Не крепко. Я скоро вернусь.

Просто какие-то тени прошлого… Бен «Медведь» Эшли, мой первый напарник, тоже искал похожие способы выпроводить меня из машины: «Купи мне жвачку, Карсон», «Сбегай и возьми мне сигарет, дружище». Медведь вечно посылал меня в закусочную фастфуд, вместо того чтобы подъехать к окошечку на автомобиле. Я помнил дурное настроение Медведя, прежде чем он давал мне какое-нибудь очередное странное поручение. Пока не узнал правду, я думал, что это воспитание новобранца или демонстрация неофициальной иерархии.

Смешав еще два напитка, я вернулся на крыльцо и принялся ждать. На сердце было тяжело. Эйва вышла из машины со светло-коричневой папкой. Воздух вновь наполнился запахом мяты. Она покрутила головой, словно разминая шею. Через две минуты она уже смеялась, как звонкий колокольчик.

Признаки были налицо, но я должен был знать наверняка.

– Черт! – сказал я. – Мне нужно срочно вынести мусор. Если я забуду это сделать, завтра после обеда муравьи будут здесь повсюду.

– Муравьи? Конечно, – сказала Эйва. – Мерзкие создания.