Послание

– Никогда, Гарри. Весь фокус состоит в том, чтобы добавлять новые звенья и не тащить все это за собой.

– Я завтра поеду с тобой.

Я положил руку ему на плечо.

– Спасибо, амиго, но уже вызвалась Эйва. Она хочет быть моим циутром.

– А это еще что такое, черт побери?

– Средство против нападения, Гарри, – сказал я. – Если только правильно его держать.

По пути в кухню я огибал столы и подставки с зарослями зелени. Хембри и его ассистент перевернули тело на бок, и Хембри указал на спину. Я присел и увидел широкую область кожи, ставшей малиново-фиолетовой из-за застоявшейся крови. Поперек всей спины Барлью были написаны слова. И не какие-нибудь крошечные! Это были буквы размером сантиметра в полтора, спускавшиеся от задней части его отрезанной шеи до ягодиц – одни непрерывные каракули, написанные черными чернилами.

– Похоже, наш мальчик прогрессирует в эпистолярном жанре, – сказал Хембри. – Приятного вам чтения.

Глава 28

Как это часто случается в жизни, момент, которого Эйва так боялась – возвращение на работу и встреча с Клэр, – прошел почти незамеченным. Клэр сидела за своим столом и просматривала корреспонденцию. Когда мы вошли, казалось, она едва обратила на нас внимание.

– Доброе утро, доктор Даванэлле, – сказала она. – Очень хорошо, что вы вернулись.

– Я тоже рада снова оказаться здесь.

Клэр опять погрузилась в бумаги. На этом все и закончилось. Эйва проверила свою почту и лоток для входящих документов, переоделась для патологоанатомического исследования тела Барлью. Она была внесена в расписание на сегодняшнее первое вскрытие еще до того, как я рассказал доктору Пелтье о проблеме Эйвы, но Клэр не стала здесь ничего менять, даже узнав, что это будет первый день Эйвы на работе после возвращения.

Эйве было оказано доверие, и она вступила в свою роль: та же спокойная уверенность, которую я уже заметил раньше, те же энергичные, хотя и экономные движения, то же чувство уважения к мертвому. Я изучал фотографии надписи на спине Барлью, пока Эйва начитывала ее на диктофон для последующего документирования.

Ты был с

разве ты не был разве она не девочка

плохие вещи внутри тебя Мама

Мы должны убедиться Она делает как

Время получить плохие вещи Мама

этой девочки снова нет ты врешь себе

Она вынуть ее глубоко я боюсь очищает нас

Что ты знаешь Что ты сказал

Не надо меня в тебе я имею боль

Нет Не надо Не надо меня там

Харди-гарди Намби-памби Вилли-Нилли Ты пугаешь Роли-поли

Очень страшно Не бойся

Внизу, через весь крестец, было написано:

Бостон и Индианаполис пожалуйста касательно Пусть это будет Большим

Бостон или

Маленький Инди? Кокомо Буууууу Пиииии Мама

Приехал Скуилл, после того как пообщался с прессой снаружи: это дело сейчас притягивало к себе пристальное внимание репортеров. Мы с Гарри изложили Хираму и трем его заместителям краткую предысторию по этому случаю. В ходе нашего рассказа они постоянно морщились и строили недовольные гримасы. Мнение было единогласным: перетряхивание грязного белья сержанта Барлью может только осложнить положение полицейского управления и супругов Пелтье. Это могло бросить тень на ни в чем не повинную Клэр, а Зейн был слишком богат, чтобы с ним связываться, особенно если учесть, что самого его можно винить лишь в похотливости и обычной глупости. Таким образом, оставалась только Терри Лосидор: предъявив ей обвинение, пришлось бы открывать крышку этого мусорного бака.

Я предложил, чтобы Зейн продемонстрировал свою лояльность к Четвертой власти, спонсировав возрождение альтернативной газеты. Он выглядел очень сговорчивым, в особенности еще и потому, что в последний раз фотографии видел именно у меня.

Эйва закончила вскрытие и пошла мыться, оставив в зале только нас со Скуиллом. Во время всей процедуры он стоял в самом дальнем углу и неотрывно следил за аутопсией.

– Вы проверили этого Пелтье? – сказал Скуилл, выходя у меня из-за спины. – Он чист?

– Зейн не сможет даже колбасы нарезать без инструкций. К тому же у него есть алиби. – В момент смерти Барлью Зейн Пелтье находился со своим личным адвокатом, обсуждая детали грозившего ему раздела имущества.

– Мы прикрываем ПИС-ПИС, Райдер, – сказал Скуилл. – Дело принимает на себя временная оперативная группа. Барлью облажался, конечно, но такова жизнь.