Послание к Ефесянам

Для чего строится этот новый храм? В принципе, цель строительства та же, что и при постройке старого храма — быть жилищем Божиим (ст. 22). Духовно развитые израильтяне понимали, что Бог не живет в построенных человеком храмах и что вся вселенная не может вместить Его Безначальное Существо (ср.: 3 Цар. 8:27; Деян. 7:48–49, 17:24). Тем не менее Бог обещал являть Свою славу (шехину) в святая святых храма, чтобы символизировать тот факт, что Он пребывает среди Своего народа. Но новый храм не стал ни материальным строением, ни национальной реликвией, и у него нет даже географических координат. Это духовное здание (дом Бога) и межнациональное сообщество (включающее как язычников, так и евреев), располагающееся по всему земному шару (везде, где только можно найти народ Божий). Вот где обитает Бог. Он не привязывается к какому–то святому месту, но пребывает со святым народом, со Своим новым обществом, с ним Он связан вечным заветом и живет в них, с каждым в отдельности и со всеми вместе[84]. Что же тогда стало символом Божьего присутствия вместо шехины святая святых храма? Павел дает нам ответ на этот вопрос — Церковь одновременно есть и святой храм в Господе (имеется в виду «в Господе Иисусе», что видно из других примеров использования этого выражения в Новом Завете), и жилище Божие. Наше внимание снова приковывается к Святой Троице — Бог обитает в Своем народе как в храме, «в Господе» и «в Духе», или с помощью Своего Сына и Своим Духом.

Диктуя свое письмо, Павел знал о существовании в Эфесе величественного мраморного храма Артемиды («велика Артемида Ефесская»), одного из чудес древнего мира, внутри которого была установлена статуя богини. В то время в Иерусалиме стоял еще и иудейский храм, построенный Иродом Великим, отгороженный от язычников и теперь еще и от Бога, Чья шехина пребывала там в святая святых на протяжении многих столетий. Когда же она явилась в образе Мессии, ее убили и теперь преследовали. Два храма: языческий и иудейский, почитаемые своими прихожанами как святыни, но лишенные живого Бога… Но теперь появился новый храм, жилище Божие в Духе[85]. Им стало Его новое общество, Его искупленный народ, рассеянный по всему миру, — он и есть Его земное жилище, он же станет Его домом и на небесах. Строительство еще не завершено, оно возрастает в святой храм в Господе. Только после окончания творения новой земли и нового неба прозвучит глас Сидящего на престоле: «Се, скиния Бога с человеками, и Он будет обитать с ними» (Отк. 21:1—5).

Заключение

Как чудесно оглянуться и проследить последовательность апостольского учения! Оно будто написано на огромном холсте огромными буквами. Однажды, напоминает Павел своим читателям из язычников, вы были отчуждены от Бога и Его народа, но Христос умер, чтобы воссоединить вас, поэтому вы больше не чужие, какими были раньше, но вы есть Царство, над которым правит Бог, семья, которую Он любит, и храм, в котором Он обитает. Говоря еще проще: вы были чужими, но теперь воссоединены, ибо Христос привел вас домой.

Описанная Павлом картина грандиозна. Создание нового Божьего общества равнозначно новому творению, новой человеческой расе, отличительными чертами которой становятся уже не отчуждение, разделение и вражда, но доверие, единство и мир. В этом обществе Бог правит, любит и живет.

Таково наше будущее. Но обращаясь от идеала, изображенного в Писании, к конкретным реалиям сегодняшней церкви, мы увидим совершенно иную, трагическую картину. Ведь даже в церкви зачастую чувствуется дух отчужденности, разобщенности и хаоса. Христиане возводят все новые и новые стены вместо старых, упраздненных Христом, У нас появляются расизм и национализм, личная вражда, усиливающаяся гордыней, предрассудками, ревностью и духом непрощения. К этому черному списку можно добавить систему разделения на касты или классы, клерикализм, когда священство отделяется от прихожан, как если бы родители отделялись от своих детей. Добавьте туда же еще и распри на почве деноминационных различий, которые превращают церкви в секты, что противоречит единству и общности Церкви Христовой.

Все это вдвойне горько. Во–первых, это оскорбляет Христа. Как мы смеем воздвигать стены в этом единственном по–настоящему человеческом обществе, где они были разрушены? Разумеется, существуют языковые и культурные барьеры во внешнем мире и новообращенные чувствуют себя много лучше среди себе подобных, едящих и пьющих, говорящих, одевающихся и поступающих так, как и они поступали раньше. Но мы подчас сознательно возводим эти барьеры в церкви или смиряемся с ними, не предпринимая никаких практических шагов для их преодоления. Поступать так — значит мешать воссоединительной работе Христа и даже пытаться противиться ей.