Послание к Колоссянам и Послание к Филимону. Полнота и свобода

Эти дарованные Духом свойства веры и любви, отныне ставшие неотъемлемыми качествами верующих, означают, что колоссяне силой и благодатью Божьей были приведены во взаимоотношения не только с Христом на небе, но и с Его народом на земле. Но эти чудесным образом восстановленные здесь и сейчас пути общения принадлежат колоссянам благодаря надежде на уготованное им на небесах (ст. 5а), т. е. на нечто сокрытое в грядущем и пока еще недостижимое.

Напоминание о том, что истинный духовный опыт отмечен «надеждой» наравне с «верой» и «любовью», чрезвычайно важно для современных христиан. Довольно редко в современном христианском учении, как это видно из многочисленных проповедей, исследований и книг, говорится о «вере» и «любви» в сопоставлении с крепостью христианской «надежды». Слово «надежда» в словаре Павла непосредственно связано с грядущим, ожидающим нас; это совершенная уверенность и ожидание более обширных благословений, которые приготовлены верующим в жизни грядущего мира (ср.: Рим. 8:24,25, где именно наш нынешний опыт спасения дает это острое чувство ожидания более совершенного искупления в будущей жизни).

Неожиданным здесь является то, что слова Павла не позволяют нам рассматривать надежду как следствие веры и любви, скорее наоборот. Ощущение реальности взаимоотношений с Богом и Его народом у христиан – это лишь предвкушение подлинных реалий, ожидающих нас в грядущем, уготованных нам на небесах. Поэтому не следует думать, что мы ныне уже полностью наслаждаемся плодами победы Христовой, мечтая о небесах лишь как о славном завершении, некоей конечной инстанции на нашем пути. Скорее всего, мы должны осознать, что небеса хранят большую часть великих завоеваний Христа, побед, которые Он одержал ради нас, и что наш современный опыт – это не более чем драгоценное предвкушение грядущих приобретений.

Осознать это – значит получить совершенно иную перспективу, отличную от того, что предлагает нам современный мир. В своем послании, где так много говорится о надежде (напр.: 1:27), Павел все время ратует за то, чтобы колоссяне никогда не упускали из виду соотношение между верой и любовью, с одной стороны, и надеждой – с другой. Вероятно, Павел считал опасность ложной перспективы весьма реальной. Имея же правильное представление о соотношении «опыта» и «упования на грядущее», колоссяне могли более прозорливо оценить все то новое, что ворвалось в их жизнь. Если эти новые учителя претендуют на то, что они способны дать полноту опыта в этом мире (что в действительности принадлежит лишь миру грядущему), то колоссян нужно предостеречь от этих иллюзий. Возможно, новые учителя высмеивали то «терпеливое ожидание», которому учил колоссян Епафрас, и побуждали их претендовать уже ныне на всю полноту христианского опыта.

Но для Павла, как и для других авторов Нового Завета, убежденных, что евангельские сокровища находятся во Христе, восседающем по правую руку Бога-Отца, и будут явлены только при втором пришествии (3:4), – настоящая жизнь христианина есть жизнь веры. А вера, по определению, означает, что объект нашего упования еще не находится в нашем распоряжении (Евр. 11:1).

Аналогичным образом христиане знают, что не нужно искать внутри себя свидетельство божественной любви. Любовь как подлинное свидетельство действия Бога проявляется в братских отношениях. Это не столько мистический опыт общения с невидимым Богом, сколько практические дела, в которых выражается любовь к братьям и сестрам в непосредственном общении.

В этом первом описании подлинного христианского опыта Павел рассматривает Христа, христианское братство и небеса в качестве объектов веры, любви и надежды и тем самым предостерегает своих друзей в Колоссах от поисков полноты христианской жизни в субъективном опыте. Если воскресший Христос, христианские братья, небеса находятся в центре духовной жизни, тогда верующие действительно обладают подлинной духовностью в соответствии с Благой вестью, которую несет им Павел.

2. Павел уверяет колоссян, что они слышали подлинное Евангелие (ст. 5б–8)