Послание к Римлянам

Естественно предположить, что «ангелы» — это силы света. Но как могут непадшие ангелы представлять угрозу для Божьего народа? Разумно предположить, что это место стиха имеет не столь определенный характер и обобщает все космические, сверхчеловеческие органы власти, силы света или тьмы. Но поскольку Христос победил их всех (напр.: Еф. 1:21 и дал.) и все они в «подчинении у Него» (1 Пет. 3:22)[503], то, естественно, они не могут повредить нам.

Следующие две пары относятся к понятию времени (ни настоящее, ни будущее) и пространства (ни высота, ни глубина); между ними же, без пары, самостоятельно, присутствуют некие «Силы», возможно «силы вселенной» (ПАБ). Надо заметить, что подобные слова были специальными терминами для определения «астрологических сил, контролировавших (насколько в это верил эллинский мир) судьбы человечества»[504].

Но язык Павла скорее риторический, чем терминологический, он вторит псалму 138:8: «ни самая высокая высота, ни самая глубокая глубина»[505], ни земля, ни ад не смогут отдалить нас от любви Христа. И в заключение добавляет: «ни что другое из всего творения»[506] — как бы запечатлевая полноту приведенного перечня, удостоверяя, что ничто не ускользнуло от его внимания. Все творение — под контролем Бога–Творца и Господа Иисуса Христа. Именно поэтому ничто «не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем» (396)

Все пять вопросов Апостола не являются случайными. Все они касаются Того Бога, в Которого мы верим. В совокупности они утверждают, что абсолютно ничто не может сокрушить Божий план (ибо Он за нас) или сократить Его щедрость и милость (ибо Он Сына Своего не пощадил), или осудить Его избранный народ (ибо Он оправдал его во Христе), или лишить нас Его любви (ибо Он явил ее нам во Христе).

Таким образом, мы имеем пять убедительных свидетельств Божьего провидения (28), пять утверждений, касающихся Его плана (29, 30), и пять вопросов, касающихся Его любви (31–39), а в итоге — пятнадцать гарантированных к исполнению обетовании Бога. Мы так страстно желаем иметь их прямо сегодня, ведь мир вокруг нас так неустойчив. Весь человеческий опыт свидетельствует об отсутствии безопасности для человека. Христиане не застрахованы от искушений, волнений или трагедий, но им обещана победа над ними. Бог не брал на себя обязательств вообще оградить нас от любых скорбей, но Он гарантировал нам невозможность быть отлученными от Его любви.

Божья любовь могущественно явилась на Кресте (5:8; 8:32, 37); она обильно излилась в наши сердца Святым Духом (5:5); она разбудила в нас ответную любовь (8:28); она, будучи неколебима, никогда не покинет нас, потому что она призвана в конце концов привести нас целыми и невредимыми домой, в обитель небесной славы (8:35, 39).

Мы черпаем свою уверенность не в нашей любви к Нему, ибо она хрупка, слаба и изменчива, но в Его любви к нам, ибо Его любовь прочна, преданна и бесконечна. Существующая ныне доктрина о «стойкости святых»[507] должна быть переименована: это доктрина о стойкости Бога и Его святых.

Не в том мое утешение,
Что я держусь за Тебя,
Но в том лишь моя радость,
Что с благоговейным страхом
Чувствую на себе
Твою Могущественную руку [508]

.

В. План Бога для иудеев и язычников

Послание к Римлянам 9—11

«Главы 9–11 Послания к Римлянам так же насыщены проблемами, как еж иглами, — сказал доктор Том Райт. — Многие оставили это занятие — попытку разобраться с ними — как непосильное. Для них Послание к Римлянам так и осталось книгой, состоящей из восьми глав «благовестил» в начале, четырех «прикладных» глав в конце и трех, представляющих собой загадку, — в середине»[509]. Некоторые склонны рассматривать главы 9–11 как «вводную часть», «экскурс» или даже «приложение». Даже Мартин Ллойд–Джонс называет их «чем–то вроде постскриптума», посвященного особой теме [510], хотя не отрицает их существенного значения. Другие, впадая в крайность, объявляют главы 9–11 центром Послания, а остальные главы считают только вступлением и заключением. Епископ Стендаль назвал их «вершиной Послания к Римлянам»[511], его «настоящим центром тяжести»[512].

Между этими двумя крайними позициями располагается третья, более умеренная, согласно которой главы 9–11 гармонично входят в развернутую Апостолом картину и «являются важной частью Послания», и, конечно, недопустимо относиться к ним как к какому–то отклонению от основной темы.