Послание к Римлянам

Здесь пространная этическая доктрина завершается еще одним благословением (см. первое в стихе 5): Бог же надежды да исполнит вас всякой радости и мира в вере… (13а). Радость и мир, упоминаемые здесь, приводят на память определение Царства Божьего (14:7). Однако также присутствует и вера («в вере») как единственный путь к обретению радости и мира, и Павел молится о том, чтобы римские христиане исполнялись и тем, и другим. Павел также предвидит то, что они исполнятся великой надежды: …дабы вы, силою Духа Святого, обогатились надеждою (136). Центром первого апостольского благословения (5) было единство в поклонении; в центре же второго стоит «надежда». Он уже возвестил, что Писания несут нам надежду (4). Здесь он в молитве выражает свое желание, чтобы «Бог надежды» «обогатил» бы их этой надеждой.

Надежда всегда обращена в будущее. И так как Павел только что приводил пророчество Исайи о том, что Мессия станет надеждой язычников (12), то нетрудно понять, о какой надежде идет здесь речь. Павел обращает свой взор в то грядушее время, когда наступит «полнота» Израиля и язычников (11:12, 25). Это будет кульминация истории человечества со вторым пришествием Господа Христа, а затем пребудет слава новой земли и нового Неба, которую наследуют евреи и язычники вместе. Поэтому радость, мир, вера и надежда являются характерными христианскими чертами. Если вера — это путь к радости и миру, то переливающаяся через край надежда — их следствие. А все четыре качества — плоды действия в нас Святого Духа.

* * *

Обозревая теперь весь этот раздел (14:1 — 15:13), посвященный в основном взаимоотношениям сильных и слабых верующих, нельзя не поразиться тому, как замечательно подкрепляет Апостол свое этическое учение жесткими теологическими доводами. Мы выделим шесть из них, однако наиболее значимы три: доктрины о Кресте, воскресении и о последнем Суде.

Во–первых, Христос умер, чтобы стать нашим Спасителем. Как Бог принял слабого брата (14:1, 3) и как Христос принял нас (15:7), так и мы должны дополнить эту триаду, приняв друг друга. Разве можем мы погубить тех, ради спасения которых умер Христос? Второй базовый аргумент: Христос воскрес, чтобы стать нашим Господом. Об этом свидетельствует четкое апостольское утверждение (14:9). Следовательно, все люди, принадлежащие Ему, являются Его служителями и подчинены Ему— и сильные, и слабые (14:6 и дал.). И третье: Христос придет, чтобы судить нас. Все мы однажды предстанем перед Его троном, и каждый даст отчет за себя Богу (14:10 и дал.). Претендовать на право быть судьей других — значит посягать на монополию Бога. Ныне во многих церквях при совершении таинства причастия слышатся радостные возгласы: «Христос умер! Христос воскрес! Христос придет вновь!» И они не только выражают наше благоговение, они также воздействуют на наше поведение.

Следуя за ходом мысли Апостола Павла и размышляя над его наставлением о сильных и слабых в церкви, мы понимаем, как далеко все это от наших насущных проблем. Тем не менее, есть здесь два особых принципа, которые, в совокупности взятые, актуальны для всех церквей повсюду и во все времена. Первый: принцип веры. Все должно совершаться «по вере» (14:23), утверждает Павел. Однако «всякий» должен поступать «по удостоверению своего ума» (14:5). Значит, мы должны наставлять свою совесть Словом Божьим, чтобы укрепляться в вере, возрастать в своих убеждениях и в христианской свободе.

Второй: принцип любви. Все должно совершаться в любви (14:15). Нам следует помнить, что другие христиане — это наши братья и сестры и за них умер Христос, и поэтому мы любим, а не унижаем их, особенно же уважаем убеждения их совести.

Вера и любовь разграничены только в одном случае — когда речь идет о различении существенного и несущественного в христианской доктрине и в христианской практической жизни. Хотя не всегда легко провести между ними четкую линию раздела, все же можно руководствоваться следующим надежным критерием: истины, о которых Священное Писание говорит четко и определенно, являются существенными; вопросы же, по которым библейски мыслящие, ищущие и послушные Писанию христиане расходятся во мнениях, можно считать несущественными. Некоторые слишком уповают на «полноту» тех или иных деноминаций. Но существуют два типа «полноты»: принципиальная и непринципиапьная.

Доктор Алекс Видлер говорит о второй как об имеющей намерение «сохранять различия тех деноминаций, которые желают отличаться от других; церковь в этом случае представляет собой некую религиозную Лигу (нечто вроде «Объединенных религий», выражаясь современной терминологией) [727]. Мне нечего сказать в защиту такого беспринципного синкретизма». Далее он говорит, что истинный принцип полноты заключается в том, что «церковь должна придерживаться фундаментальных истин веры, в то же время допуская различия мнений по второстепенным вопросам, особенно церемониальным и обрядовым…»[728].