Послание к Римлянам

Тему праведности Божьего суда (в соответствии с нашими Делами, 6–8) и его беспристрастности (для иудеев и язычников, без лицеприятия, 9–11) Павел развивает применительно к закону Моисея, который упоминается здесь впервые и занимает большое место в остальной части Послания.

Несомненно, есть существенное различие между иудеями и язычниками, выражающееся в том, что иудеи являются слушателями закона (13), обладателями его и присутствуют при чтении его каждую субботу в синагоге, а язычники не имеют закона (14). Он им не открыт и не дан. Павел, однако, предостерегает от переоценки этого различия, поскольку фундаментальных расхождений нет ни в моральной сфере {дело закона у них написано в сердцах (15), ни в греховности их поступков (вследствие неподчинения известному им закону), ни в той вине, которую они несут в себе, ни в том суде, который им уготован.

Стих 12 помещает иудеев и язычников в одну категорию греховности и смерти. Павел приводит два параллельных утверждения, начинающихся словами: Те, которые грешат…[155] Глагол же здесь записан в прошедшем времени и должен быть переведен как «Те, которые согрешили…» (hemarton). Павел рассматривает их греховную жизнь в перспективе последнего дня. Он акцентирует, что все согрешившие «погибнут» или «осудятся», вне зависимости от того, имеют они закон Моисея или нет. Все согрешившие не имея закона (язычники) вне закона и погибнут (12а). Они не будут судимы по нормам, которых они не знали. Они погибнут по причине своих грехов, а не по причине незнания закона. Аналогично и все согрешившие под законом (иудеи) по закону осудятся (126). Они будут осуждены согласно нормам, о которых знали. Бог будет абсолютно беспристрастен в Своем суде. Люди будут судимы только по своим греховным делам (неважно, имели ли они знание о законе или пребывали в неведении). Основанием для их осуждения будут их дела, принципом суда будет их знание и то, насколько они руководствовались этим знанием в своей жизни. Потому что не слушатели закона праведны пред Богом, но исполнители закона оправданы будут (13). Разумеется, это утверждение носит весьма теоретический и гипотетический характер, так как ни один человек еще никогда не соблюдал весь закон (ср.: 3:20).

Итак, на этом пути нет спасения. Но Павел пишет об осуждении, а не о спасении. Он подчеркивает, что сам закон не гарантирует иудеям неподсудность (на что они так надеются), поскольку главное — это не обладание законом, но исполнение его.

Тот же принцип осуждения согласно знанию и делам применим в неменьшей степени и к язычникам. И четко определены два фактора в их пользу. Первый: «они не имеют закона» (Моисея). Об этом дважды говорится в стихе 14. На первый взгляд, они действительно не имеют его. Второй: они, однако, имеют определенное внутреннее представление о нравственных нормах закона, поскольку язычники, не имеющие закона, все же инстинктивно «по природе законное делают». Но Павел не представляет это как всеобщее явление, на что указывает отсутствие определенного артикля перед словом «язычники»[156]. Просто он имеет в виду, что некоторые язычники иногда делают то, чего требует закон. Это явление широко известно и подтверждается исследованиями антропологов. Не все люди мошенники, негодяи, воры, извращенцы и убийцы. Напротив, многие почитают родителей, признают неприкосновенность человеческой жизни, верны в супружестве, честны, говорят правду и благочестивы, то есть делают то, чего требуют последние 6 из 10 заповедей.

Как же тогда объяснить такое парадоксальное явление, что, не зная закона, они соблюдают его? Павел дает здесь следующее объяснение. «Они сами себе закон», но не в том распространенном, хотя и ошибочном смысле, что они сами творят себе свои собственные законы, но в том, что сама их человеческая сущность является их законом. Это объясняется тем, что Бог сотворил их сознательными нравственными личностями, и они своим поведением свидетельствуют, что дело закона у них написано в сердцах (15а). Итак, даже если они не имеют закона в своих руках, они имеют его заповеди в своем сердце, потому что Бог записал их там. Разумеется, это не относится к новозаветному обетованию Бога вложить закон Свой в умы их и написать Его в сердцах их (Иер. 31:33; ср.: 2 Кор. 3:3).