Послание Климента, митрополита русского, написанное к смоленскому пресвитеру Фоме, истолкованное монахом Афанасием

То не толма чюдна и славна, елма же та сама истинна, иже Господь нашь дѣлом, чюдо и знамение сотворивъ, показа, въскресив Аира князя дщер, мертву сущу оттинудь и издъхшу. Аще ли и ханаоныню помянем, и кровоточивую, и 5 хлѣб, и двѣ рыбѣ, и о усшей смокви или ону старицю, въвергшую двѣ мѣдници въ святилище, и о ловитвѣ рыбъ, иже от Лукы и о воднотрудоватѣм ицѣлѣвшем, си бо вся поистиннѣ тако суть была, якоже и евангелист сказаеть, еже Господь нашь не притчею, но дѣлом божественаа своа знамениа и чюдеса показа.

Что ми самарянынею, яко аще свята есть, или 5-ю мужи ея или 6-мь, или кладязем Иаковлим и сынъми Ияковли и скоты их![51] Но речеть ми Ираклѣйскый епископь, авва,[52] того ли хощеши увѣдати: самаряныни есть душа, а 5-ть мужь ея — 5 чювьствъ, а шесты мужь ея — умъ, кладязь Ияковль — запинатель[53] по Иаковѣ, сынове Иаковли — добрыа дѣтели, скотии же — блазии помыслы.

То ли, брате, славы ища, пишу?! Повелику соблазнился еси! Ицѣляеть Исус раслабленаго, имуща 30 и 8 лѣт, на Овчии купѣли, яже имать пять притворъ.[54] Что ли 30 и 8 лѣт? И речеть ми авва: купѣль — крещение есть, идѣ покупася овца Христос, 5 притворъ: 4 — дѣтели, пятии — видѣнии; 30 лѣт раслабленый — есть всякъ иже въ Троицю не вѣруеть; осмь же лѣт повѣсть ти Соломон, реклъ: «Да же часть седми, таче и осмому».[55] Ища сего потонку, тщеславити ли ся велиши, любимиче?!

Поминаю же пакы реченаго тобою учителя Григориа, егоже и свята рекъ, не стыжюся. Но не судя его хощу рещи, но истиньствуа: Григорей зналъ алфу, якоже и ты, и виту подобно, и всю 20 и 4 словесъ грамоту. А слышиш ты, ю у мене мужи, имже есмь самовидець, иже может единъ рещи алфу, не реку, на сто, или двѣстѣ, или триста, или 4-ста, а виту — також.[56] Расматряй, любимиче, расматряти велит и разумѣти, яко вся состоатся, и съдержатся, и поспѣваются силою Божиею. Ни едина бо помощь развѣ помощи Божиа, ни едина же сила развѣ силы Божиа, «вся бо, рече, елико восхотѣ, и сътвори на небеси, и на земли, и в мори, и въ всѣх безднахь»[57] и прочее.

Расмотряти ны есть лѣпо, возлюблении, и разу[ме]ти. Вижь бо, яко же се огнь о[т] камения исѣкаем и от дрѣва исходяй, иже составляем есть и съгнѣщаемъ человѣчьскыми веществеными руками; егда же силу изгорѣниа приимет огнь, смотри, како ти человечьскыми хытростьми чистѣйшаа вещь, влагаема въ нь, очищается. Рекше, злато и сребро аще наполнено будеть каа любо скверны, рекше мѣса, ти влагаемо будеть къзньнивше огнь, и изжагается огненымь разгорѣнием, и очищается въложное то злато и сребро, и отдавается вложившему е и чисто и без врѣда, а вмѣшенаа та в не черность без врѣда погибнет. Да ели то огнь вещественъ сый, иже Богомъ сотворен на службу умну и смыслену и словесну человеку...[58]

И вижь како ти силу пламене.[59]

Человекъ же, почтен Богомъ, вещью вещь очищает. Да аще мы убо, тварь суще Божиа, от него сотвореною тварию дѣйствуемъ, якоже хощем, то что ны есть, возлюблении, паче наипаче помышляти о Бозѣ, егоже совѣта и премудрости нашь умъ ни худѣ достигнути не можеть, не токмо же нашь умъ, но и ти святии ангели и архангели и вся чиноначалиа. То нѣсть ли ему лѣпо дѣйствовати от него сътворе[но]ю тварию, якоже хощеть, управляти великоимениты свой корабль. Смотрению же его нѣсть ны ся лѣпо супротивити, токмо славити и благодарити. Якоже прияхом законная и благодатьная Святых Писаний от общего владыкы, Господа нашего Исуса Христа, Спаса и правителя наших душь, от святыих и божественых его апостолъ по дару и благодати и силѣ Духа, да держимся убо, возлюбленнии, за ту предлежащую надеждю, не укланяющеся ни на шую, ни на десно, да не в самое то дно падемся пагубы впадемся, но ко церковнымъ истиннымъ и честнымъ святителемъ гря[ду]ще и тако доидемъ вышния свѣтлости въ приходящемъ царствии Господа нашего Исуса Христа, емуже слава купно съ безначалнымъ Отцемъ и пресвятым и благымъ и животворящимъ Духом всегда и нынѣ и присно и въ вѣкы вѣкомъ. Аминъ.[60]

Яко не ехион морьскый ставляеть шествиа кораблю, в немже храпяше тревечерний странен. А ехионъ есть в мори и малъ и худообиден живот, учитель бывает многажды плавающимъ.[61] Егда бо хощет быти буря и утишение, тогда же преже разумѣти муть, будущь от вѣтра, и, возлѣзъ на камыкъ твердъ, велми ся зыблеть, якоже волнам морьскым неудобь отвлѣщи, да егда видят се знамение гребци кораблении, и разумѣють, яко приити имать буря вѣтрянаа. Никый же бо ястролог, ни халдѣй, на восход звѣздный зря, въздушьных муть знаменуа, сего научи ехиона, но иже есть морю и вѣтром господь худый сей живот вѣлицѣй своей мудрости на истинное послѣдование вложи. Ничто же бо преобидно от Господа, все видить безсонное его око, то все смотрить, у всего стоить, даа комуждо спасение. Да елико то ехиона не остави кромѣ своего мѣста Богъ, то кольми паче изообилують щедроты его и человеколюбие до нас, уповающих на имя святое его. Устрааеть и промышляеть прѣмудрено спасение наше и повелѣвает комуждо, якоже хощеть.