Послание пилигрима

После столь емкого ответа, Джад подвел итоги своим внушительным басом:

–Ну, что же! Значит, идем навстречу и меняем условия технического задания для подрядчика – лишь бы уже быстрее изготовили эти теплообменники. Причем нам еще предстоит повысить производительность системы экстренного охлаждения. Ставьте подписи на документе, и мы отправляем на завод новые размеры.

После консилиума я поехал на испытательный комплекс, там уже приступили к монтажу камеры-реактора на стенде. Мой приход совпал с очень ответственным моментом. В главном корпусе под потолком на стропах висела многотонная груша реактора, отсвечивая металлическим блеском. Пульт от мостового крана лежал в руках у Енжи, множество помощников контролировало позиционирование реактора и опорных стоек стенда. Они с разных сторон отрывисто докладывали Енжи расстояния, он на основании этих данных манипулировал опускаемым грузом. Наконец, операция подошла к завершению, крепежные детали совместились, и парни начали затяжку болтовых соединений. После проверки усилий затяжки специальным ключом-динамометром, началась юстировка объекта, для выравнивания заданных углов наклона с высокой точностью. Были разнесены лазерные указатели, с их помощью проверили расположение стенда по отношению к истинному горизонту. Затем по специальным меткам, нанесенным еще при изготовлении корпуса реактора, выяснили, какое положение он занимает относительно стенда. И уже регулировочными тягами, по долям миллиметра, добились необходимого положения осей камеры реактора. Внутренняя его полость до сих пор была закрыта транспортной заглушкой, ее необходимо было снять и осмотреть состояние камеры изнутри.

Параллельно поступила информация, что сегодня вечером ожидается прибытие каравана из трех автомобильных тягачей-платформ с трубами-инжекторами, и трех трейлеров с комплектами магнито – гидродинамических генераторов.

До завершения рабочего дня я находился на территории испытательного корпуса. Прибыл с проверкой инспектор Гируш, мы водили его и показывали, где будет разгружаться поступающее оборудование. А также почему один инжектор и один МГД-генератор нужно сразу размещать в главном корпусе, так как там они быстрее отогреются, чем в не очень теплых стенах склада. Гируш был внимателен ко мне, и учтиво задавал вопросы, которые касались охраны ценного груза, и установления видеонаблюдения за всем происходящим. Он сам принес журнал, где фиксировались отметки о пропусках, и мы совместно вписали – кому, и куда именно следовало разрешить допуск на предстоящие горячие деньки. Я даже не знал, как объяснить уважительное поведение инспектора, может, его впечатлил размах работ, который нарастал с каждым днем, или же огромная и непонятная туша реактора оказала столь магическое воздействие. Как бы то ни было, день подходил к концу, по телефону еще раз уточнили, что ожидаемая колонна машин приближается к Ульбику. Я, было, заикнулся, что останусь и не уйду домой, пока не закончится разгрузка. На что Енжи взял меня под локоть и доходчиво объяснил, что мои интеллектуальные способности будут востребованы на других этапах, а сегодня, чтобы все верно организовать, хватит ступени развития и его самого. Я согласился с приведенными доводами и поехал домой.

По дороге из радионовостей, я услышал, что в Румоне, один из военных полковников, представитель коренной нации, отказался подчиняться сомнительным приказам властной верхушки. В районе, где была дислоцирована его мотострелковая бригада, он и примкнувшие к нему командиры других подразделений, в том числе крупнейшей авиабазы, ввели специальный режим управления. Они отменили полномочия всех органов власти и объявили введение режима военного положения. Исполнение всех функций управления возлагалось на военных комендантов и прокуроров, у полиции было изъято все оружие, и они принимали участие в патрулировании улиц только совместно с военными. По периметру мятежного района велись работы по возведению заграждений на дорогах, воздушная зона вокруг военной авиабазы объявлялась закрытой для несанкционированного полета всех бортов. Население оказывало поддержку и помогало строительной техникой в рытье противотанковых траншей. На территории, попавшей под контроль полковника Чевары, находились две газоперекачивающие станции и морской нефтеналивной терминал. Эти объекты были взяты под усиленную охрану, персонал допускался только для поддержания их технического состояния. Прозвучали сообщения, что часть военнослужащих из других воинских подразделений Румона поддержали Чевару, а некоторые из них выдвинулись организованными колоннами ему на выручку. Легазея пока не знала, что предпринять и пропускала их по дорогам, которые контролировала. Ситуация неожиданно стала усложняться, теперь ставилось под сомнение, кто и что действительно контролирует. Периодические заявления премьер-министра Румона о соблюдении спокойствия никого уже не успокаивали.