Послания себе (Книга 3)

Танрэй вздрогнула и едва удержалась от того, чтобы нагрубить ему. Не в добрый час ты оказался рядом, Сетен! Как будто ожидал, что именно так все и будет... Как же она ненавидела "экономического гения" с его безобразным лицом и ехидной ухмылкой!

- Знаю, знаю, золотая муза: моя страшная рожа бесит тебя... Она и меня бесит, детка, да так, что я выбросил все зеркала. Спроси у Ормоны - в нашем доме уже нет ни одного большого зеркала. Она и без того хороша, а я краше не стану... Зато в моем деле это ужасно удобно, и знаешь, почему?

- И знать не хочу, Сетен! Ты видишь: мне не до того! Уйди, прошу! Неужели нет ничего святого для тебя?!

- Так вот дослушай, и поймешь, что нет: глядя на меня, люди думают: "Ну, не может же душа у этого парня быть более безобразной, чем его морда!" И здесь они ошибаются... а силок затянулся. И все...

Танрэй развернулась и пошла назад, но Сетен не отставал, идя рядом и чуть-чуть позади, заглядывая при этом ей через плечо:

- Ты просто кичишься своими недостатками и думаешь, что это оправдает тебя! - жестоко бросила она, но поняла, что это все равно, что швырнуть камень в воду: она разойдется, и камень беспрепятственно нырнет на дно, а поверхность немедленно разгладится.

- Просто я хотел поддержать тебя, ведь ты так самозабвенно плакала, золотая муза!..

- Я никого об этом не просила. Почему ты думаешь, что это твое дело?!

Он засмеялся:

- Ох, сестренка, как же многолики вы, женщины! Иногда вы олицетворяете собой мудрость, а в следующее мгновение можете стать глупее новорожденного младенца...

- Вы с Ормоной - одна душа! - в пылу раздражения выкрикнула она, резко остановившись и повернувшись к нему. При этом нога ее неловко покачнулась на скользком краю мраморной же лестницы.

Сетен аккуратно придержал ее за руку и отвел от щек девушки сбившиеся волосы:

- Да, в этом ты не ошиблась. И, как ни прискорбно, вы с Алом - тоже... - он омрачился на одно мгновение, но тут же воспрянул и склонился перед Танрэй: - А одари меня одним-единственным танцем, сестренка!

Девушка замерла, колеблясь. В чем было дело? Играл ли он ту странную грусть? Или задумал что-то еще хуже? От Тессетена, бесспорно, нужно держаться как можно дальше, но все дело в том, что не в первый раз он так на нее смотрел. Иногда краем глаза она ловила этот взгляд в самые неожиданные моменты, когда быстрый Сетен все же успевал отвернуться или стать иронично-презрительным, как всегда...

- Почему бы и нет? - вскинув голову, дерзко спросила Танрэй. - На то и дан праздник Теснауто, чтобы все танцевали!..

Он усмехнулся и пробормотал что-то себе под нос. Если бы музыка в амфитеатре играла чуть потише, девушка, быть может, и услышала бы единственное тихое слово: "Гордячка"... Кроме того, со ступенек в свете яркой Селенио уже было видно танцующих Ала и Ормону. Конечно, он все понял... Впрочем, какое ей дело до чувств этого проходимца?!

Танцуя, Сетен был далеко не так нахален, как в рассуждениях. Он едва касался Танрэй, словно боялся повредить ее неловким движением. Он впервые коснулся ее. Танрэй видела, как он способен двигаться, и не верила, что Тессетен может быть неловким. Что же заставило его попридержать свою наглость?..

- Ты танцуешь, как сама Природа! - словно очнувшись от сна, вымолвил наконец он. - Даже больше: и Она не смогла бы танцевать лучше тебя... Знаешь, о чем я сейчас думаю?

- Ни о чем хорошем, конечно.

- Ну, это как взглянуть... Я думаю: интересно, а у нее такая же бархатная кожа на животике, как и на персиковых щечках? И еще: если взять кусочек льда и приложить...

- Сетен! - оборвала она. - Срочно обратись к Паскому! Твой случай безнадёжен...

- Вот именно... Прости, сестренка. Это всего лишь физиология. По-моему, любой мужчина, находясь с тобою рядом, через совсем малый промежуток времени обречен почувствовать себя несколько неудобно и в физиологическом, и в физическом плане. Я не виноват...

- Значит, я виновата?!

- Нет, такой тебя создала наша общая Мать, сестренка... Если ты мне не веришь, то...

Она не знала, как он сделал то, что сделал. Просто в какую-то секунду до нее дошло, насколько сильно его желание, и поразилась, что такую бурю способен скрывать и удерживать в путах всего-навсего один человек. Слава Природе, Тессетен тут же провел пальцами по ее лицу, и острое, ослепительное впечатление померкло, сгладилось, не оставив в ее душе почти ничего:

- Тебе не нужно этого знать. Прости еще раз...

Танрэй выдохнула и моргнула:

- Сетен! Если ты не прекратишь, я закончу танец не с тобой!

Его рука невольно сжала ее запястье, но ладонью другой он беспечно хлопнул себя по лбу:

- Ты опозоришь меня на все стадо... извини: племя!.. Нет, на это я пойти не могу! Закончить танец не со мной - это надо же до такого додуматься! Отрежь мой язык, сестренка, и прими его в жертву, но не бросай меня во имя нашей общей Матушки!..