Посланник

Остерман славился своим умом и удалью, был лучшим дипломатом петровского двора, и потому служить у него считалось большой честью.

* * *

— А леса на наши похожи, — сказал Сергей Шустров — одногодок Никиты, самый смекалистый, славившийся храбростью, которая граничила у него с безумием.

Но была в его характере и еще одна черта. Он был самым веселым из отряда Никиты. Шустров был известен тем, что сочинял колкие стишки про своих друзей и врагов. Ему часто за это влетало и по этому случаю было дано ему прозвище Перевертыш. Он мог доводить бывалых солдат от слез до смеха, но в ту же минуту, получив приказ, становился самым серьезным и храбрым солдатом и был уже далеко, выполняя поручения, когда его друзья и однополчане еще отходили от его очередной шутки.

В отряде Остермана Сергей и Никита были самыми молодыми, потому они сразу сдружились. Сергей принимал и понимал шутки, порой совсем не безобидные, взрослых сотоварищей, так как сам мог выдать такое, что другим ничего не оставалось, как махнуть на него рукой, а вот Никите приходилось туго. Военному делу он посвятил себя сознательно, но вот в общении с однополчанами Никита часто попадал впросак.

С отрочества его учили выполнять только приказы командиров, но тут он столкнулся с неожиданными трудностями. Сначала все только и делали, что не допускали Никиту к делу, постоянно издеваясь над его происхождением.

Остерман, под руководством которого уже находилось более пяти тысяч человек, не всегда мог контролировать жизнь своих гвардейцев. Он передал отряд, в котором состоял Никита, угрюмому и прославившемуся в боях отвагой и храбростью Борису Николаевичу Калинину.

Никита как раз хотел помочь Сергею напоить лошадей, когда подошел Мишка Листов, который был на пять лет старше Никиты, и ядовито произнес:

— Зачем же вам, граф, ручки марать, давайте уж я выполню приказ Калинина.

Мишка Листов был влюблен в Ольгу Преонскую, и когда его отец заслал сватов в дом Татьяны, Никита заставил и Ольгу, и мать отказать Мишке. И теперь тот поставил для себя целью сделать жизнь Никиты невыносимой.

В тот момент не было рядом Сергея, иначе он бы нашел, что ответить задире. Гнев охватил Никиту:

— Я с восемнадцати лет служу царю и Отечеству, а ты, как я посмотрю, в мои года об этом и не помышлял. Ты только думал, как бы под бочок девке какой молодой привалиться…

— Что!? — перебил его Мишка. — Ты, сопляк! Ты еще пороху не нюхал, а меня неспособностью попрекаешь?

Никита бросил поводья на землю и, подойдя вплотную к Мишке, смотрел ему прямо в глаза. Мишку никто и никогда не смог бы обвинить в трусости, но холодный и тяжелый взгляд Никитиных глаз сковал все тело Листова, он даже пальцем шевельнуть не мог. Минутная и зловещая тишина повисла над головами двух молодых людей. Казалось, что все звуки в лесу стихли, ожидая конца этого действа.

— Никита-а-а! — послышался голос Сергея. Этот крик разбудил наконец все вокруг. Зашелестели листвой чужие деревья в чужом лесу. Затрещали и зашумели на все лады его обитатели.

Мишка первым отвел глаза. Никита, круто развернувшись в другую сторону, собрал поводья и повел лошадей к реке. Внезапно он остановился. Каким-то вторым чутьем он знал, что Мишка стоит позади и сверлит его взглядом, полным ненависти.

— Никогда, слышишь, никогда не смей переходить мне дорогу! — обернувшись, тихо и зло проговорил Никита.

Мишка в ответ процедил:

— Это мы еще посмотрим!

С тех пор Никита навсегда затаил злость и ненависть на Листова.

Сергей встретил его радостными криками:

— Никита, здесь столько рыбы! Ой! Наши «подруги» сейчас ее и расшугают.

Их «подруги» — лошади — огромным и шумным табуном вошли в реку. Сергей, взглянув на друга, враз изменился в лице.

— Ты что такой невеселый? Опять с этой Блохой поссорился? — Мишке Листову, отличавшемуся маленьким ростом, досталась эта кличка от Шустрова.

Сергей знал о натянутых отношениях Мишки и Никиты, но Никита попросил друга не вмешиваться в это дело, объяснив, что личные свои дела он уладит сам. Но Сергея было не остановить, и он придумал для Мишки такую шутку: «В шведской чаще лесной дружит Мишка со блохой, у него одна подруга, и живется им не туго». Об этом знал только Никита, и они частенько напевали вдвоем эту песенку, когда Листов был неподалеку, но старались, чтобы Мишка ничего не услышал.

— Нет, Сергей, все нормально, давай загонять лошадей. Нужно быть наготове, скоро Калинин пожалует, — Никита обошел мирный ряд лошадей и принялся сгонять их на равнину.

Пред вечерними сумерками прискакал Калинин и приказал собирать полк для дальнейшего похода.

— За предстоящую ночь нам надо добраться до Умео и расположиться у речки Уме-Элье.

Солдаты жадно ловили каждое слово. Им уже не терпелось оказаться в городе и усмирить непокорных шведов.

Добравшись в три утра до речки Уме-Элье, Калинин вызвал к себе Преонского, Шустрова, Листова и еще шесть человек.