Посланник

Я едва успел увернуться, когда в бойницу просунулась расписанная узорами рука, которая попыталась воткнуть в меня длинный нож. Отскочив назад, я вскинул автомат, но тут же понял, что рикошет куда опаснее висящего на борту врага, в бойницу он не залезет. Пришлось потратить время на доставание револьвера из кобуры, тяжёлая пуля просто перебила руку пополам, кисть с локтем осталась висеть, нож упал на пол, а сам писаный с коротким криком упал на дорогу. Поскольку крик этот сразу оборвался, упал неудачно, прямо под колесо.

Остальные действовали схожим образом, стреляли в бойницы из револьверов и пистолетов. Борта очистить удалось, но кто-то лез на крышу, слышно было, как матерится Винокур, который не успевал развернуть пулемёт. Да и стрелять из такого оружия в упор по очень быстрому противнику — занятие сомнительное.

Услышав выстрелы из пистолета, я, недолго думая, решил ему помочь, для чего распахнул верхний люк, крышкой которого ударил в живот писаного, что полз по крыше, когда Слава стрелял в другую сторону. А следом я всадил в этот живот пулю из револьвера. Тут даже живучесть сектанта не спасёт, сквозь получившуюся дыру я смог увидеть небо, а потом на меня стали падать окровавленные кишки.

— Прорвались, — сказал где-то рядом Башкин, когда я, преодолевая тошноту, попытался сбросить с себя окровавленные внутренности. — Двигаем дальше.

Дорожная сеть в европейской части России довольно густая, найти проход всегда можно, а перекрыть все дороги, не пропустив одиночный автомобиль, уже проблематично, если у тебя нет целой армии, которая к тому же имеет устойчивую связь и перемещается быстрее упомянутого автомобиля. У наших врагов, кроме армии, не было ничего. Но они пытались. Наш учёный даже с кем-то связывался по дороге, спрятавшись от нас за запасными колёсами. Вернулся, как всегда, озадаченным.

— Ну, что там? — спросил я. — Хотя бы в общих чертах.

— Там… — он поморщился, как от зубной боли, — всё плохо. Или хорошо, как посмотреть. Часть вражеских подразделений продолжает двигаться на северо-восток, но те, что расположены близко к нам, скажем, в радиусе пятисот километров, начали непонятные перестроения. Если я правильно понял, среагировали на нас.

— Будут ловить?

— Думаю, что да.

— Вот и зачем было сообщать, что я убил Пасечника? Или это план такой?

Он задумался.

— Нет, плана пока нет, но кое-что вырисовывается. Нас будут пытаться остановить, задача прежняя, не быть убитыми.

— А оттуда нас поддержать не смогут? — спросил из-за руля Коростин. — Ну, бомбардировщик выслать, или десант на вертолётах?

— Вряд ли, нет полноценной цели, гоняться за небольшими отрядами, что бредут по разным дорогам, можно бесконечно. А в единый кулак они соберутся только перед атакой.

— Так в чём наша задача? — спросил Винокур, временно покинувший пост.

— Задача у нас прежняя, — повторил учёный. — То, что на нас среагировали враги, не отменяет конечной цели. А вот как они поступят, тут уже вопрос. Может быть, мы раздёргаем их армию и сорвём наступление, может быть, они на нас плюнут и снова развернутся на север.

Больше мы от него ничего не добились.

Глава двадцать седьмая

Пятые сутки увлекательного путешествия, где-то южнее Волгограда, правый берег Волги, точнее не скажу, местность тут сильно изменилась. Она и так в этом мире слегка отличается, а после бомбардировок, как ядерных, так и обычных, и вовсе ни одного знакомого ориентира.

В крупные города мы не заезжали, да и делать там особо нечего. Разруха, руины, следы пожаров, а кое-где и ядерное пепелище. Даже если люди в итоге победят, то восстанавливать страну придётся лет сто, если не больше.

Сам Волгоград понаблюдали из пригорода, впечатление неприятное, ядерный удар по городу не наносился, но и обычным оружием его превратили в Сталинград сорок второго года. А ещё вдоль окраин стояли колья с насаженными на них скелетами. Часть уже рассыпалась, часть ещё держалась.

Группа в прямом смысле слова не стояла на ногах. По идее, когда мы двигались по дорогам, один из нас мог отдыхать на спальном месте. Но в реальности уснуть было невозможно. Шли с таким напряжением, что впору оглохнуть. Чуть ли не на каждом повороте и перекрёстке нас встречали, засады были организованы наспех, та часть противника, что состояла из людей, была не организована и плохо вооружена, а писаные не имели в составе магов. Да и укреплений построить не успевали. Это нас и спасало, а ещё то, что маршрут наш, который я поначалу представлял прямым, как кардиограмма покойника, в итоге оказался извилистым, а местами имел даже петли.