Посланник богини

"Сюр" на языке горных племён означает "достойный сын" или скорее – "первый достойный сын достойного отца, наследник". По сути, это настоящее признание, пока лишь на словах. "Сум" же, как назвали любителя порошка радости – это "важный, заслуженный". И теперь я могу вспомнить, как зовут умного вождя. Пса Рок. "Пса" – "мудрый, справедливый". Это, конечно сильно сокращённые имена, должны присутствовать ещё самоназвания родов, упоминание отца, главного стойбища племени и ещё много дополнительных слогов, в которых подробно раскрывается, чем племя владеет и чем знаменито. Для нас эти подробности сейчас лишние.

– Вам стоит приложить все силы и возможности, чтобы меня без лишних проверок приняли весной в гильдию наёмников, – при этих словах лицо Пса Рока заметно вытянулось. – У меня слишком мало желания вставать над вашими соплеменниками и объединить все местные племена под своей рукой по отеческому пожеланию, – лицо умного вождя вытянулось ещё больше, второй тоже что-то стал осознавать, громко сглотнул слюну и застыл с приоткрытым ртом. – Гораздо интереснее уйти с караванами в более людные края и посмотреть, как там живётся. Я слышал много рассказов отца, теперь хочу убедиться в их правдивости, – лгал я вполне уверенно, заранее продумав легенду для местных, чтобы она вызывала у них минимум противоречий.

Откуда дикарь мог узнать тайные техники силы и освоить их для практического применения? Почему легко говорит на "Общем" языке, как будто он у него вообще родной? И много чего другого, на чём я постоянно палюсь, вступая в контакты с местными обитателями. Они скорее поверят, что мой отец пришел сюда из цивилизованных краёв, облагодетельствовав семенем красивую горянку или сразу нескольких. Занял место вождя какого-то дикого племени и теперь подбивает обученных воинским премудростям сыновей на великие подвиги. Выглядит логично? Вполне.

– У меня сейчас весьма трудный выбор, – продолжил я вдохновенно врать. – Ваша суета и действия хорошо известного вам хозяина постоялого двора прямо подталкивают к исполнению отеческого пожелания, ибо здесь уважают только грубую силу, забыв про силу гласа разума. Позже моё желание путешествий всё равно осуществится, когда меня сменит младший брат… – оба вождя выглядели подавленно, ибо наконец-то осознали глубину медленно, но неизбежно надвигавшейся проблемы. Или уже не проблемы – тут уместнее применить другое слово.

Если появился один наглый пацан, с кем приходится договариваться, вместо простого и привычного решения, то их может запросто оказаться и два. А то и все три. Но ведь должен иметься где-то ещё и источник наглых пацанов. Ещё более наглый и амбициозный папаша. Местным вождям уже пора сильно напрячься, чтобы хоть что-то противопоставить его далеко идущим интересам. Объединяться племенами, готовить лучших бойцов, вести идеологическую работу, привлекать наёмников. И моё достаточно скромное предложение способно дать им самое ценное, что вообще может быть в такой ситуации – время.

Всё же в вожди выбиваются далеко не последние индивиды из общей массы. Меня правильно поняли и даже согласились с моим списком претензий, после того, как я заявил, что легко обойдусь без публичного признания и постоянной демонстрации всяческого уважения с ритуальными приседаниями. Достаточно просто всех проинформировать, что я почётный гость из дальних краёв, которому нужно всемерно помочь в его желании путешествий. Это их мало обременит и озаботит. Заодно стоит намекнуть трактирщику, чтобы он вернул всё, на что покусился по скудоумию, иначе кто-то лишится хорошего источника вкусной еды. Я загляну к нему к следующей ночи, сделав вид, как будто ничего не заметил. А если замечу, пусть он вспомнит мои слова. Предупреждал же. И раз у вас хорошие отношения с гильдией наёмников, то я избавлю вас от своего общества с первым же вышедшим в обратный путь торговым караваном. Чужие богатства и секреты меня мало волнуют, но если есть что-то интересное на обмен – я готов сотрудничать. Нет, порошок радости кушайте сами. Неужели более ничего? Печаль.

Собственно, эти типы поддерживали здесь контрабандный канал торговли запрещёнными наркотиками, считая их великой ценностью. Все их накопления в них же и обращались. За дурманный порошок другие племена горцев с радостью отдавали всё вплоть до самых красивых девушек. Ага, таких же "красавиц", как родная сестра моего нынешнего тела. Выменянные у других ценности они несли республиканцам за тот же порошок, те более ни с кем им не торговали, соблюдая какие-то внутренние законы. Порадовать меня толстяки могли разве только горстью личных самоцветов, брезгливо отказался. Выполнят наш договор – и хорошо.

* * *