Посланник князя тьмы [Повести. Русские хроники в одном лице]

— Ушли ее, по собственному желанию, — усмехнулась вторая воспитательница. — Кому-то очень помешала.

— Клава…

— А что, Клава? Хорошая женщина была. Детишек любила. Больше такой заведующей не найдешь. А вы, случаем, не журналист?

— Нет, — соврал на всякий случай Николаев. — А что такое?

— Да, тут приходил к ней один. За него ее и уволили. Это…

— Клава, ну что ты вечно?.. — перебила свою коллегу первая воспитательница. — Хочешь, чтоб и тебя?.. Молодой человек, вы ее не слушайте. Это она так. А если вам нужна Алексеева, то вы можете зайти к ней домой. Она здесь рядом живет. Улица Сенная, дом три, квартира один.

Дома Алексеевой не оказалось. Соседка сказала, что она уехала на несколько дней к родителям, и дала ее домашний телефон. Сергей сел в машину и поехал в гостиницу. В номере он первым делом принял душ и сменил рубашку, а затем завалился на диван и занялся изучением полученного в редакции блокнота Николая.

Это был обычный блокнот с отрывными листками, какими пользуются журналисты. На обложке стояли инициалы Ирбе — «Н. И.». На первой странице было крупным размашистым почерком написано, а затем зачеркнуто «Сколько нам осталось». Внизу, в овале, был нарисован тонущий корабль. Слева от него стояло число «19», справа — «44». На второй странице каллиграфическим почерком было выведено «Кому это выгодно? — Кто на этом греет руки?» Дальше следовал текст: «Как прекрасен наш утопающий в зелени курортный городок на берегу янтарного моря. В большинстве своем здесь живут хорошие и трудолюбивые люди. Живут и не знают, какая опасность нависла над ними…» На этом текст обрывался. Из блокнота было вырвано по крайней мере страниц пять. Далее следовали чистые листы. Кто бы это мог сделать? Николай или те, кто выкрал из стола в редакции все его бумаги?

Сергей закрыл глаза ладонями и откинулся на спинку дивана. Сколько разной и, на первый взгляд, не связанной между собой информации получено за сегодняшний день. Имеет ли хоть часть ее какое-нибудь отношение к смерти Ирбе? Почему Рудзитис так побледнел, когда узнал, что я журналист? Да, он порядком испугался, хотя и не похож на человека из робкого десятка. Может, он убийца или имеет к этому отношение? Зачем Николаю понадобились анализы проб воздуха и воды? При чем здесь хлор и иприт? Затем эти бомбы или мины? Является ли все это звеньями одной цепи? Столько вопросов и ни одного ответа. Надо копать дальше. Возможно, встреча с Алексеевой поможет решить некоторые из них.

Раздался телефонный звонок. Николаев поднял трубку.

— Да, я слушаю.

Человек на другом конце провода молчал. Слышалось лишь его учащенное дыхание.

— Говорите, я слушаю.

Молчание.

— Ну, как хотите, — сказал Сергей и положил трубку.

Теперь надо было навести кое-какие справки. Он спустился на первый этаж в библиотеку. Большой Советской Энциклопедии Николаев здесь не нашел, но зато на полке со справочной литературой обнаружил неизвестно как сюда попавший небольшой карманный справочник, выпущенный издательством «Прометей» в тридцатом году. В разделе на букву «И» было написано: «Иприт, он же горчичный газ — чрезвычайно сильнодействующее средство, действует на кожу, вызывая глубокие язвы и смерть. Называется „королем газов“».

Перейдя железнодорожные пути, Арнольд оказался перед группой довольно жалких на вид построек. Он прошелся по вымощенной булыжником мостовой вдоль заборов. Нигде не было видно никаких табличек с номерами домов.

— Что ты ищешь?

Реставратор оглянулся. Возле открытой калитки стоял худой длинный старикашка в меховой безрукавке и с палкой в руке.

— Что ты здесь потерял? — спросил он вновь. Голос у него был противный и скрипучий.

— Я ищу дом тридцать семь.

— Ну, мой дом.

Это было очень некстати. Арнольд хотел немного понаблюдать за домом, прежде чем заявляться сюда. Появление же старика, причем настроенного не очень любезно, осложняло задачу. Надо было как-то выкручиваться.

— Вы товарищ Гребельский?

— Да я.

— Дело в том, что мой «Москвич» на стоянке ударила сегодня какая-то машина. Свидетели записали номер, а в ГАИ мне сказали, что она принадлежит вам.

— Что? У меня нет никакой машины и никогда не было. Иди отсюда, а то я сейчас милиционера позову. Он здесь рядом живет, — старикашка захлопнул калитку.

Он явно лгал, говоря о том, что не знает о записанной на его имя машине, но делать было нечего, и Арнольду пришлось ретироваться, несолоно хлебавши.

Тем временем старик, пронаблюдав, в какую сторону пойдет непрошеный гость, пролез сквозь дыру в заборе на соседний участок и, бормоча про себя: «Ишь, товарища себе нашел», постучал в окно небольшого одноэтажного домика.

Из-за занавески выглянуло чье-то лицо, затем распахнулась дверь, и на пороге появился огромный детина в синей майке.

— В чем дело, дед?

— Тут насчет машины приходили, спрашивали.

— Кто приходил? Когда?

— Мужик. Минуты три назад. Все вынюхивал здесь. Говорил, что вы ударили на стоянке его машину, а вы сегодня и не выезжали.

— Как он выглядел?

— У него шрам на морде, — старик провел желтым скрюченным пальцем по небритой щеке, — вот здесь.

— Куда пошел?

— К переезду.