Посланник князя тьмы [Повести. Русские хроники в одном лице]

— Хочешь сказать, что Миронова и есть человек преступников в магазине?

— Да. Кстати, она и единственный человек в магазине, кто умеет пользоваться пишущей машинкой. За последние несколько лет Миронова сменила с десяток мест, в том числе она работала машинисткой и даже гримером в драматическом театре. Возможно, одна из сообщниц как раз оттуда.

— Да нет, не может быть. Как тогда со служебным входом и засовом? Ведь Миронова не по собственному желанию пошла отрывать дверь, ей приказала заведующая.

— Ну, здесь вся сложность для преступницы была в том, чтобы создать такое положение, когда заведующая сама бы приказала открыть дверь. Миронова старалась вовсю. Ящики, говорят работники магазина, валялись везде и мешали не только продавцам, но и покупателям. Ссору с требованием дать жалобную книгу и очистить магазин от коробок, скорее всего, затеяла сообщница, видя, что дверь служебного хода еще не открыта…

— Да, — Соков почесал затылок, — похоже на то.

— Заведующую отравила газом тоже Миронова. Зайдя утром к Розенберг, она оглушила ее, на голове у заведующей обнаружен след от удара, взяла семейный альбом, чтобы бросить тень на двоюродную сестру, включила газ и, закрыв дверь дубликатами ключей, пошла на работу.

— Ты же сказал, что заведующая ушла вчера с работы пораньше покупать новые замки.

— Да, но она так ничего и не купила, простояла в книжном за Хлебниковым. Когда в магазине «Меха» обеспокоились отсутствием заведующей, Миронова, боясь, что Розенберг еще жива, вызвалась сбегать и узнать, что с ней. В это время у дверей заведующей, почувствовав запах газа, уже собралась толпа соседей. Дальше ты знаешь… Все это — заявление, предсмертное письмо, открытый ключами сейф, отодвинутый по приказу Розенберг засов, отсутствие семейного альбома, Борхес — должно было направить милицию в ложном направлении, по пути, так сказать, наименьшего сопротивления, по которому пошел и ты.

— Неплохо у них получилось.

— Ошибаешься, ничего у них не получилось. Все учли преступники, но они не могли предположить, что после ухода Зои Александровны Мироновой, взявшей из библиотеки Розенберг книгу, последняя запишет вот сюда, — Николаев достал из сейфа толстую общую тетрадь, — напротив строчки с названием книги Борхеса: «Взяла Миронова 3. А. 23.09.87».

— Что это за тетрадь?

— Опись книг библиотеки Розенберг. Во время моего визита она показала её. Взгляни, вчера я взял у нее Франциско Аяла, пожалуйста, здесь отмечено: «Следователь Николаев. 12.10.87».

— Как ты додумался до всего этого?

— Я тоже какое-то время придерживался твоей версии, но после смерти заведующей понял, что она ошибочна. Хотя мои первые подозрения появились еще тогда, когда мы нашли Борхеса. Зачем, почему и действительно ли случайно забыли книгу на тумбочке? Я долго думал над этим и пришел к единственному, по-моему, правильному решению — Борхеса оставили специально для нас. Даже закладочку пришили к корешку, чтобы мы открыли книгу на нужной странице.

— А почему ты сразу не сказал о своих подозрениях?

 — Ну, это были всего лишь неясные предположения. Только после того как ты принес этот текст, и обнаружилась запись в каталоге, они превратились в реальность. Уж больно все было сделано примитивно, как в дешевых спектаклях. Даже тот кирпич, который сбросили на меня для того, чтобы подозрение упало на Розенберг.

— А как они узнали, что ты будешь у нее?

— Заведующая сама сказала, уходя с работы, — что к ней придет следователь проверять, сменила ли она замки.

— Понятно…

— Ну, раз тебе все понятно, думаю, что задержать Миронову с сообщниками и довести это дело до логического конца ты сможешь, — Сергей похлопал по папке с делом о «нечистой силе» и встал.

— Ты куда?

— Не бойся, я без работы не останусь. Пока ты любезничал с экспертами, шеф успел подсунуть мне еще одну головоломку. Кстати, как лучший в управлении специалист по гадалкам и черной магии, я тебе тоже могу одну подкинуть, для практики.

Сергей взял стоявшую под графином с водой тарелку, поставил ее перед Соковым и, сдвинув брови, сделал над ней несколько пассов. Тарелка чуть заметно дернулась в одну сторону, затем в другую и вдруг сделала полный оборот по часовой стрелке.

— Как ты это сделал? —  спросил изумленный Владимир.

— Все очень просто, — сказал Николаев, снимая с вешалки плащ, — приклеиваешь незаметно мякиш хлеба ко дну тарелки, а потом вращаешь взглядом.

Соков перевернул тарелку. Никакого мякиша на дне тарелки не было. На столе тоже не было ничего такого, на чем она могла бы крутиться.

— Хватит шутить, расскажи как ты это делаешь.

— Только тогда, когда закончишь дело с «черной магией», — Сергей одел плащ и взялся за ручку двери.

— Лучше расскажи сейчас, ты меня знаешь, я с тебя не слезу, — крикнул Соков ему в след.

— Головой работать надо, — постучал костяшками пальцев по голове Николаев и аккуратно прикрыл за собой дверь.

Висевшее возле косяка зеркало в последний раз покачнулось и со звоном грохнулось об пол.

Глава III. (Ноябрь 1989 года) «Комок»