Посланник магов

— Еще на несколько дней. Физические раны были страшными, но, похоже, леанцев не так легко убить, и тело его исцеляется. Я больше боюсь за его дар.

«Он силен, этот леанец?»

— Возможно, он сильнейший из всех, кого я знала. Я только однажды мельком заглянула в него, но не увидела пределов его дару.

«А он знает об этом?»

— Нет, хотя и подозревает, что одарен сильнее, чем пока что сумел постичь. Но даже если бы он знал об этом, то не стал бы соваться в зубы опасности. Он не впервые сталкивается с разрушителем.

Голос Танит дрожал, и даже дым яррового корня не мог смягчить надрыв.

— Его практически разорвали на куски. Я держала его, а он кричал у меня на руках, пока не потерял сознание. Я убаюкивала его разум в ладонях, спасала от безумия, а вокруг меня искрился его дар… как поверхность озера под тремя лунами. Мы не можем его потерять. Он чрезвычайно важен для ордена, что в конечном итоге делает его важным для всех. Я должна исцелить его, папа. Должна.

Отец молчал, давая Танит время справиться с чувствами. А затем мягко сказал:

«Но он ведь не просто один из твоих пациентов, не так ли? У тебя возникла привязанность к нему».

— Даже если и так, у другой больше прав на него, чем у меня.

«Он тебе небезразличен».

— Мне небезразлично то, что случится с этим миром, если он умрет. — Горячность только подчеркнула ее слова. — Он может оказаться ключом, который нужен для сохранения целостности вуали. Мы живем на границе двух королевств, папа, и наша страна существует, только пока держится вуаль. Если ее сорвут, как, я боюсь, и собирается поступить разрушитель, у нас вообще ничего не останется.

«Я это знаю. — Отец Танит вздохнул. — Как ни горько это осознавать. Что ж, хорошо, дочь моя. Ты должна исполнять свой долг, и я тоже. У каждого из нас своя битва, твоя — с леанским щитом и мечом, моя — с залом совета. Пусть нас хранят благосклонные духи! — Призрачные ладони поднялись в знаке благословения, и он наклонился к ней. — Сладких снов, дочь моя».

— И тебе, отец мой. Я приеду, как только смогу, обещаю.

«Хорошо. Я знаю, что Аирлин с нетерпением тебя ждет».

— Я в нем не сомневаюсь.

«Ты уже обдумала его предложение?»

— Папа, мне пока не нужен муж.

«Аирлин стал бы помощником Дома и хорошим мужем».

— Он не принес бы с собой ничего, кроме амбиций. Аирлин метит на место Высокого и видит во мне лишь ступеньку к этой цели.

«Ты слишком поспешна в суждениях, Танит. Прошу, хотя бы обдумай его предложение руки и сердца. Я не хочу, чтобы ты осталась одна после моей смерти».

Она сдержала вздох, потому что в его иллюзорных глазах светилась настоящая боль.

— Хорошо, я подумаю, но прошу, не заверяй его ни в чем. Я сама выберу себе мужа, когда придет время.

Изображение отца вздрогнуло, словно ему стало неловко.

«Наша кровь слабеет, Танит. Ее следует хранить в чистоте. И я не позволю тебе вступить в нечистый союз».

— Наше наследие переходит по женской линии. Моя дочь в любом случае не будет изгнана из Белого Дома. — Отец вздрогнул от ее зазвеневшего голоса, и Танит смягчила тон. — Не волнуйся. Когда придет время, я прослежу, чтобы астоланское семя принесло плоды на земле Астолана.

«И это должно произойти как можно скорее, дочь моя. Мы должны подумать о следующем поколении, пока есть еще шанс собрать урожай».

— Я помню о своем долге, — заверила его Танит. — Скоро я вернусь, обещаю. А сейчас мне нужно поспать, папа. Я должна отдохнуть перед тем, как снова начну исцелять его. Щит, который я установила в его сознании, вскоре придется обновлять. Он уже вспоминает события, которые должны были храниться за щитом до тех пор, пока он не окрепнет достаточно, чтобы воспринять их.

«Я понимаю. И до тех пор, пока не увижу тебя собственными глазами, желаю тебе удачи».

— И я тебе, папа. Я соскучилась.