Посланник МИД. Книга четвёртая

Я привел эти случаи в своём донесении в Москву, чтобы дать представление о том, с каким цинизмом с первого же дня мятежа действовали нацистские дипломаты в Испании, и об атмосфере, созданной правительствами так называемых демократических стран вокруг Испанской республики.

Через своих дипломатических представителей они в столь трудное для республики время оказывали нажим на законное правительство Испании, заставляя его подчиняться наглым требованиям Гитлера и Муссолини.

Тем ни менее… все тут были убеждены, что, прилагая максимальные усилия, они смогут подавить восстание в течение нескольких дней или, самое большее, недель.

Эта ошибочная оценка положения в стране отчасти имеет оправдание. Тут все знали о прибытии самолетов из Италии и Германии, но не допускал мысли, что эти страны непосредственно вмешаются в их войну.

Они посылали на помощь мятежникам целые эскадрильи истребителей и бомбардировщиков. Таким образом уже вскоре силы восставших в количественном отношении значительно превышали силы Республики.

Я не мог также предполагать, что так называемые демократические государства будут препятствовать законному правительству дружественной страны приобретать необходимые для её обороны средства.

Что такая страна, как Франция, во главе правительства которой стоял лидер социалистической партии Леон Блюм, откажется продать им оружие, нарушив не только законы международного права, но и договор с Испанской республикой, одна из статей которого предусматривала покупку у французов вооружения и военных материалов. Что «демократические» в кавычках страны позволят многочисленным эскадрам Германии и Италии, их подводным лодкам с первых же дней войны так нагло действовать в поддержку мятежников, нападая на суда, направляющиеся в республиканскую зону, и обстреливая различные пункты на побережье, а португальский диктатор Салазар предоставит в распоряжение Франко все имеющиеся у него средства.

Иначе говоря, строя расчеты на быстрое подавление мятежа, тут никто никогда и не думал, что республика, законно установленная в Испании, вынуждена будет вести борьбу не только против мятежных генералов, но и против таких мощных государств, таких как Германия и Италия.

Все тут надеялись, что, приложив максимальные усилия, они в короткий срок смогут сами подавить мятеж.

И это … возможно… случилось бы, если бы республиканцев оставили один на один с мятежниками.

***

С момента моего возвращения из Лондона, где я укрепил свои связи с Риббентропом, наш с ним обмен посланиями участился.

Риббентроп писал мне обо всём на свете…

Так, например, я знал, что он в начале лета этого 1936 года с семьей находился на лечении в Бад-Вильдунгене.

Там он получил приглашение от Гитлера на ежегодный Вагнеровский фестиваль в Байройте. Риббентроп писал мне, что до этого никогда еще не бывал там и очень обрадовался возможности провести в этом городе несколько прекрасных дней.

К сожалению для него, пишет он, их пребывание в Байройте не ограничилось лишь наслаждением столь любимой им музыкой Рихарда Вагнера.

Удовольствия побыть вместе с женой в тиши виллы «Мирные грезы» со всеми её достопримечательностями, напоминающими о несравненном маэстро, – как он красочно выразился, – его лишил Гитлер.

Едва прибыв в Байройт, Риббентроп получил известие о возникшем в Испании серьезном положении и услышал о намерении Адольфа Гитлера принять сторону генералов, поднявшего восстание против мадридского правительства левого направления.

На следующий день, как писал мне Риббентроп, он посетил фюрера, который разместился во флигеле этой виллы.

Он принял Риббентропа довольно предупредительно, и сразу же перешел к разговору об Испании, сказав ему, что генерал Франко запросил самолеты, чтобы по воздуху перебросить войска из Африки в Испанию и начать военные действия против коммунистов.

Риббентроп приводит в письме свой ответ ему: «для нас было бы лучше не влезать в испанские дела. Там нас не ждут никакие лавры, и, по моему убеждению, Испания для нас – дело весьма опасное».

– Ясное дело, – подумал я, прочитав это, – после моей ему информации и сообщении из Германского посольства… о полном развале дела у мятежников…

Своё мнение Риббентроп пояснил Гитлеру тем, что он боится новых осложнений с Англией, поскольку там германское вмешательство, без сомнения, будет рассматриваться как очень нежелательное.

Гитлер же, как пишет Риббентроп, категорически придерживался противоположного мнения. Он разъяснил ему, что Германия ни в коем случае не потерпит существования коммунистической Испании. Его долг национал-социалиста – сделать все, дабы не допустить этого. Он уже распорядился, чтобы самолеты были предоставлены в распоряжение Франко.

Здесь Риббентроп в письме указал, что он снова увидел, что и в данном случае мировоззренческие компоненты все же были решающими во всём Гитлера мышлении.