Посланник МИД. Книга вторая

Не было никаких сомнений, что его ждёт большое будущее в Германии. Он герой войны, лётчик-ас!

На хорошем счету у верхушки рейхсвера. Те его подвели к Гитлеру. Он вошёл к нему в доверие, защитив от пули.

И тут всё было хорошо… И девушку нашу он … полюбил или сильно привязался…

Но в Германию с собою не взял…

Даже не смотря на беременность той.

Срочный вызов в фатерлянд и всё!

Письма с оказиями передаёт… как и помощь… весьма щедрую.

Купил той дом в Липецке… платит что-то типа алиментов, шлёт игрушки ребёнку…

Обещает приехать… Но не едет!

Мы конечно там всё вокруг «дамы сердца Геринга» холим и лелеем…

Не даём барышню в обиду. С домом помогли, с работой и яслями для ребёнка…

Это всё на будущее…

Сергею конечно пришлось внушить, что он обязан при установления контакта с кем либо, получать разрешение у Центра.

Но зная Сергея, вряд ли он этим будет руководствоваться.

Да Артузов и сам знал, что это сложно соблюсти.

Хотя для порядка и самодисциплины необходимо.

А тут ещё и новое направление открылось – Испания!

Кто мог подумать, что там будет мирная революция?

Сбросят царя или у них король? и создадут правительство с левым большинством.

Хотя это ничего не значит. В Германии и в Англии были уже и парламенты и правительства с большинством из трудовиков и социал-демократов. И что?

В Англии как правила королева, так и правит. А в Германии тоже никаких перемен, хоть и сбросили они своего кайзера больше десяти лет назад!

Хотя по сообщениям и Сергея и из других источников, в Испании всё намного серьёзнее. Землю уже делят во всю. Но с учётом наших ошибок. Сразу пытаются создавать сельхоз-кооперативы. С национализацией и отказом от долгов тоже не спешат.

У нас тут тоже поняли, что поторопились.

Почти на каждом заседании Политбюро вопрос о признании долгов стоит и о концессиях. Это Артузову докладывают его осведомители из секретариата ЦК.

И каждый раз всё упирается в прошлые громкие заявления об отказе. Но как ему известно, в частном порядке вопросы решаются. И концессии учреждаются и долги частично признаются.

Так что в Испании будет в ближайшее время весьма интересно.

Он сразу туда послал специалистов по предотвращению и раскрытию монархистских заговоров. Считая их самым опасным делом для дела революции в Испании. Возглавит их там его бывший зам – Сыроежкин.

То, что там всё мирно пока и король сам тихо удрал… ничего не значит. Скорее всего в среде монархистов и военных заговор уже тлеет.

По линии РККА послали туда революционных командиров и комиссаров. Пусть там укрепят красную гвардию испанского пролетариата. Пусть приникаю в военную среду.

Идею с политкомиссарами уже реализуют там испанские товарищи своими силами. Она хорошо себя зарекомендовала во время гражданской тут у нас. Там нужен хорошо повещенный язык… испанский.

Конечно, наличие комиссаров не всегда спасало от предательства царских военспецов, но без последних и РККА сейчас бы не было!

– Ну, а в общем, идея послать Сергея учится в Германию уже окупила себя трижды, – похвалил себя товарищ Артузов, забыв уже, что это Козырев ему незаметно её подсказал.

Глава 3.

Это «героическое» дело по спасению Штеннеса ещё больше сблизило меня с Вальтером Шеленнбергом.

Правда его несколько смущал тот факт, что я русский, и стало быть не могу быть членом НСДАП, куда его очень влекло.

Но по совету Ольги Чеховой, я ему рассказал «тайну своего происхождения». Ну ту, что до детдома. Там можно было врать, что ты хоть сам «незаконнорожденный» сын самого Людендорфа или потомок Бисмарка. Главное – что я тоже немец, но не по документам!

За несколько дней скитаний по тайным квартирам Германии я подружился и со Штеннесом.

Хотя… скорее всего… тому просто был нужен слушатель.

Он мне поведал много чего интересного … в том числе кое что и из недавнего прошлого Адольфа Гитлера.

Гитлер, говорил Штеннес, рассказывает всем, что пошёл в политику сразу же после начала Ноябрьской революции 1918 года в Германии.

Однако, как говорили его сослуживцы, он еще многие месяцы после ее начала болтался по баварским казармам. Ему было тогда 30 лет, и он был далек от всякой политики.

Выписавшись из госпиталя, и не имея никакого пристанища и занятия, он вернулся в свою мюнхенскую казарму.

У него не было ни семьи, ни родных, ни друзей, ни какой-либо профессии.

Гитлер никогда в жизни не занимался каким-либо постоянным делом.

Ещё до войны, он жил впроголодь, пустив по ветру перед этим отцовское наследство и все, что досталось ему от матери.

Тогда он подъедался рисование картинок с видами достопримечательностей Вены.

Но теперь, в атмосфере угара революционного переворота, его рисунки с видами были никому не нужны. И с этого ремесла было уже не прожить.

И Гитлер не без оснований боялся, как бы после увольнения из армии, снова ему не оказаться на улице без всяких средств. Он об этом своём страхе рассказывал своим сослуживцам и соседям по казарме.