Посланник мрака

Первыми возле упавшего и не шевелившегося Маэля оказались почему-то Аластор и я. Из моей памяти напрочь улетучилось малейшее воспоминание о том, как и когда я успел обогнуть стол.

– Зачем? – с еле сдерживаемой яростью процедил Аластор. Он поддерживал свисавшую набок голову Монброна, и я увидел, что у молодого человека изо рта стекает тонкая струйка темной крови. – Сколько раз просили тебя быть сдержанней? Ну что ты натворил!

Эллар молча оглядел разгромленный шатер, опрокинутые кувшины и шипящие в лужах пролитого вина свечи. Развернулся, наискось отмахнул рукой – затрещало безжалостно раздираемое неведомой силой толстое шелковое полотнище стены – и, чуть прихрамывая, вышел наружу, в темноту и ночь.

– Нужно догнать его, пока случилось новых неприятностей, – быстро проговорил Рейенир и выскочил следом.

– Кто-нибудь, займитесь стигийцем, – распорядился Аластор. Ольтен повысил голос, зовя слуг. Долиана поспешно бросила Камень обратно в сумку и присела рядом с нами, жалобно спросив:

– Что с Маэлем?

– Не знаю, – зло огрызнулся Аластор. – Чуял ведь, добром это не кончится!

Я мог только согласиться. Эта встреча с самого начала была обречена на провал. Как бы завтрашние переговоры, предмет хлопот Совета королей, тоже не пошли прахом. Рейе совершенно напрасно попытался втянуть в игрища вокруг немедийской короны своего мрачного приятеля, не способного владеть собственными чувствами. Не спорю, он может быть лучшим магом на весь Материк, но находиться рядом с ним опасно. Как только Чабела узнает о случившемся в лагере мятежников, она наверняка вежливо попросит Эллара удалиться. Во избежание его дальнейших непредсказуемых выходок, чреватых гибелью случайно оказавшихся поблизости людей…

Боги, неужели Маэль умрет? Так случайно и глупо?

ГЛАВА ШЕСТАЯ Повести Дженны Сольскель – II «Круговорот судеб»

Окрестности замка Демсварт, Немедия.

Поздний вечер 24 дня Второй весенней луны.

Вечеринку в честь возврата короля Конана Аквилонского к жизни в человеческом образе устроили в аквилонском лагере. Она получилась на редкость своевременной и веселой. Наверное, оттого, что десяток последних дней мы только тем и занимались, что убегали, беспокоились да интриговали. Прошлое казалось наполненным ошибками и просчетами, будущее – трудностями и хлопотами.

Сегодня, будто по молчаливому уговору, все постарались забыть о причине, заставившей нас собраться в мокнущем под мелким дождем шатре у подножия провинциального немедийского замка Демсварт. Переговоры и возможное сражение – дело завтрашнего дня, а сегодня… Сегодня – никаких заумных бесед, никаких далеко идущих планов! Обронивший по неосторожности слово «политика» приговаривается к троекратной пробежке вокруг огромного шатра аквилонского правителя (под стылым ветром и холодной моросью!), после чего ему надлежит выпить полный церемониальный кубок (смахивающий на ведро, из коего поят лошадей) горячего вина и произнести краткую речь о преимуществах умеренного образа жизни (последняя идея целиком и полностью лежит на совести госпожи Клелии Кассианы из Офира). Перед угрозой столь жуткого наказания заговорить о политике не решился никто, даже бесстрашный Эрхард и уверенный в себе до кончиков ногтей Просперо Пуантенец.

Для разговоров отыскали сотню иных увлекательных тем. Вспоминали былые дни, вызнавали у Конана, как ему понравилось быть оборотнем и почему он не желал возвращаться обратно, строили предположения, куда это на ночь глядя удрали Тотлант и Аластор, прихватив с собой неутомимого любителя разгадывать чужие тайны, сиречь Халька Юсдаля, и страховидного мага с Полуденного Побережья. Сообща решили дождаться их возвращения, ибо Аластор сболтнул, что поездка надолго не затянется, и всласть расспросить, где они побывали и что там повидали.

Ближе к полуночи явились гости – Чабела Зингарская, прослышавшая о благополучном возвращении ее давнему приятелю Конану надлежащего человековидного образа, вкупе с живыми редкостями зингарского двора: магом Райаном Монброном, старшим родичем Маэля Монброна из свиты аквилонского короля, подавшимся на службу к королеве Побережья, и девицей-гулем из Рабирийских гор.

Вообще-то гулей в свите Чабелы было двое. Эта самая красотка, Меланталь Фриерра, и родной брат герцогини Ринги Эрде, Рейенир да Кадена, которого чаще называли Рейе. Его ждали позже, ибо он отбыл на ночную прогулку вместе с Тотлантом и остальной компанией.