Посланник мрака

– Она просто девушка шестнадцати лет, – Рейе не слишком верил в то, что говорил, но несгибаемая зингарская королева нуждалась в поддержке. – Своеобразная, не более того. Дело совсем не в Дане Эрде.

– Я понимаю. Собрание ждало точного, недвусмысленного ответа, – горько признала Чабела. – Еще немного, и я не смогу удерживать благородное общество в повиновении. Вдобавок у стен замка топчется двадцать с небольшим тысяч конного и пешего войска, желающего действовать. Они пришли сюда сражаться и намерены любой ценой получить свою войну.

– Седмица отсрочки не спасет положения, – Рейенир задумался, соображая и перебирая возможные ходы. – Твое регентство, по-моему, всерьез не приняли. Обещанных доказательств у нас тоже нет и взяться им неоткуда. Лично я полагаю, что этот молодой человек – самый настоящий принц Ольтен, но Аррасу и Тотланту замечательно удалось посеять сомнения. Когда эти сомнения укоренятся в душах, ты ничего не сможешь поделать. Тебя просто перестанут слушать. Тараск Эльсдорф выиграет.

– Но почему? – тоскливо спросила зингарка и, наклонившись через перила, посмотрела вниз, в гомонящий и спорящий зал. Общий шум то и дело перекрывался отдельными голосами, принадлежавшими ксальтоуну, Альбиориксу Бритунийскому и Эрхарду. Ругались. – Почему волшебник из Пограничья не помог нам?

– Может, из-за талисмана, – предположил гуль.

– При чем тут Камень?

– Все присутствующие маги хотят завладеть им, – пояснил свою мысль Рейенир. – Как бы это стремление не заглушило в них голос совести.

– Неужели Тотлант мог пойти на подлог? – искренне возмутилась Чабела. Рассердившись, она становилась так хороша, что Рейе хотелось зажмуриться. – Я даже представить подобного не могу!

– Зато я могу, – долетело от входа на галерею. Кто-то переступил порог и легкой, почти танцующей походкой приблизился к Рейе и невольно сделавшей шаг назад королеве Зингары. – Этот камешек притягивает волшебников, как мед – пчел. Но я не собираюсь его отдавать.

Молодая герцогиня Долиана Эрде выглядела отчего-то чрезвычайно довольной собой, хотя ей полагалось бы серьезно тревожиться за исход переговоров. Она же смотрела так, будто вокруг разворачивалось увлекательное представление уличного кукольника, и окружавшие ее люди были не более, чем тряпочными игрушками на веревочках.

– Я искала моего дядюшку, – безмятежно пояснила Дана, уделив зингарке снисходительный кивок. – Хотела узнать про того одноглазого типа, который вчера так славно на меня наорал. Я всю ночь думала и решила – кое в чем он прав. Где он? Почему не пришел? И как дела у Маэля?

– Эллар решил расстаться с нами, – поскольку Чабела отмалчивалась, говорить пришлось Рейе. – Маэль очень плох.

– Да? – девушка слегка огорчилась, яркий стальной блеск в ее зеленоватых глазах погас. – Можно мне будет его увидеть? Потом, после переговоров?

– Конечно, – вновь обрела дар речи королева Побережья. – Но неужели тебя не беспокоит, чем закончится это все? – она сделала жест, охватывающий залу с толпящимися в ней представителями Совета Семи королей и немедийцами.

– Я знаю, что Ольтен – это Ольтен, что Тараск – узурпатор, и что королева Чабела совершенно напрасно пытается не обидеть и тех, и других, – отчеканила Дана. – Остальное меня не интересует. Это наносное, шелуха, пена на волнах, игра в интригу. Мне бы хотелось обойтись без применения силы, но если это невозможно, значит, мы будем воевать. Только и всего, Ваше величество. У Немедии должен быть свой король, а не чужеземная регентша, назначенная собранием королей. Извините, если мои речи вам не по нраву. Дядюшка, похоже, меня совсем не одобряет.

– Чабела, ты здесь? – дверной проем загородила чья-то крупная фигура. – Я же говорил, что они забрались сюда! Чабела, по-моему, тебе стоит поближе познакомиться с человеком, которого по нашей милости сегодня едва не лишили законного имени и права на престол! И, в конце концов, я хочу поглядеть на дочку Мораддина!

На галерее мигом стало тесно и шумно. Явился Конан, окруженный маленькой свитой в лице нарочито возмущающегося чем-то принца Ольтена Эльсдорфа, Халька Юсдаля, королевы Тарамис, чрезвычайно расстроенного Тотланта и утешавшей его Дженны Сольскель.

– Конан, что там происходит? – почти безнадежным голосом осведомилась Чабела.

– Званый вечер, – неудачно сострил киммериец. – Много криков, угроз, оскорблений, а как только они отсюда выйдут, не миновать десятка поединков прямо во дворе замка. Чабела, нужно срочно что-то предпринимать. Или обитатели этой ямы со скорпионами сначала сожрут нас, обвинив во всех бедствиях, а потом начнут поедать самих себя.

– Как поэтично, «яма со скорпионами», – фыркнул Ольтен. – Конан, я во многом признателен Совету Семи королей – не будь вас, даже эта неудачная попытка к примирению не состоялась бы. Однако давай не будем забывать: вы – в гостях. Я знаю, ты и Чабела хотели, как лучше, но получилось плохо. И вовсе не потому, что вы дурные люди, желающие зла Немедии, а потому, что конному рыцарю нечего делать в пешем строю, а пеший щитник не сможет управиться со сложной метательной машиной.