Посланник судьбы

– Допустим, мэм. Что вы можете сообщить нам о самой бомбе?

Фэйф подробно описала посылку. Пока Миллер задавал вопросы, Додсон делал записи в блокноте.

– Вы не запомнили какую-нибудь отличительную особенность посылки?

– Обилие марок.

Агенты обменялись многозначительными взглядами.

– Да, – подтвердила Фэйф, угадав ход их мыслей. – Похожи на те марки, что использует неизвестный террорист. Вы занимаетесь его поисками?

– Да, мэм. Ну а какой был почтовый штамп, вы случайно не помните? – подал голос Додсон.

– Он был слишком расплывчатым.

– Обратный адрес? – опять спросил Миллер.

– Никакого.

– Посылка пришла заказной или обычной почтой?

– Обычной.

– И лежала на столе в вашем кабинете?

– Верно.

– Как она попала туда? – уточнил Миллер.

– Я сама положила ее туда. Я получила посылку от Сэма, нашего почтальона, и положила на стол вместе с остальной почтой.

– Как долго посылка лежала на вашем столе?

Фэйф на секунду задумалась.

– Сэм принес почту около одиннадцати, так что посылка пролежала около пяти часов, прежде чем у меня нашлось время открыть ее.

– Вы открыли ее?

– Я начала, но мне помешали.

– Кто или что?

Фэйф замялась. Далтон ясно чувствовал охватившее ее напряжение даже на расстоянии, разделявшем их.

– Я помешал мисс Хиллман заниматься посылкой, – пришел он ей на выручку.

Миллер бросил на него быстрый взгляд, затем снова посмотрел на Фэйф.

– Вам действительно помешал мистер Макшейн?

Фэйф опустила глаза.

– Да.

– Каким образом? – вступил снова в разговор Додсон.

– Он напугал меня. Я сидела спиной к двери и разрезала клейкую ленту, которой была заклеена посылка, когда он неожиданно вошел в кабинет.

– Сколько вы успели разрезать к тому моменту? – уточнил Миллер.

– Думаю, почти всю ленту.

– Итак, вошел мистер Макшейн. Что случилось потом?

– Я положила нож. Мы поговорили несколько минут.

– Сколько минут?

Фэйф пожала плечами.

– Пять или шесть, не помню точно.

– А потом?

– Потом он ушел.

– И?

– Я постояла около минуты, вспоминая наш разговор с Далтоном, и чем больше я о нем думала, тем больше злилась, – вынуждена была она признаться.

– Вы поссорились?

– Нет.

Фэйф выпрямилась на софе, не решаясь взглянуть на Далтона. Он нахмурился, видя ее попытку увильнуть от правды, но она не собиралась говорить больше, чем было необходимо для следствия.

– Он рассказал мне об… одном человеке, на которого я была очень рассержена. Я схватила первую попавшуюся под руку вещь и швырнула о стену.

– Вы всегда так поступаете с вещами? – уточнил Миллер.

От возмущения Фэйф чуть не задохнулась.

– Скажете еще слово таким тоном, и это войдет у меня в привычку.

Миллер заморгал. Ей показалось, что он давится от смеха. Это еще больше разозлило ее, но она приказала себе успокоиться.

– Это все из-за гормонов, агент Миллер.

– Прошу прощения?

– Выброс гормонов – настоящая проблема для беременной женщины. Ее настроение может резко меняться от веселья и радости до тоски и подавленности. Иногда случаются вспышки беспричинного гнева. Неустойчивая психика при беременности – научно доказанный факт. Полагаю, гормоны сыграли со мной злую шутку, я схватила посылку и швырнула ее. Дверь в фотолабораторию я оставила открытой, и бомба ударилась о нее. Наверное, взрыв не был бы таким сильным, если бы до этого я не работала с реактивами в лаборатории. Кондиционер сломался, поэтому в воздухе все еще находились пары легковоспламеняющихся химикатов. Вот, пожалуй, и все, что я помню. Очнулась я на носилках «скорой» с кислородной маской на лице.

Миллер задал еще несколько вопросов, не содержащих ничего нового. Фэйф снова и снова повторяла все детали – за исключением разговора с Далтоном, – пока ее не охватило уныние и ощущение бесполезности предпринимаемых для поимки убийцы усилий.

– Как мы поняли из слова шефа полиции Ту Оукс, недавно умер ваш отец, – сказал Миллер. – Не сомневаюсь, что вам неприятно ворошить прошлое, но мистер Маккомис, кажется, считает, что существует связь между смертью вашего отца и бомбой, посланной вам. Вы не расскажете нам об обстоятельствах смерти мистера Хиллмана, мэм?

На плечи Фэйф словно легла непосильная ноша, но она слово в слово повторила им все, что раньше говорила Далтону, все, что, как ей казалось, могло помочь в расследовании. Затем повторила рассказ еще раз с самого начала. И еще раз. Ее нервы вот-вот готовы были лопнуть от напряжения.

– Спасибо, вы нам очень помогли, – наконец произнес Миллер после потока уточняющих вопросов. – Надеюсь, вы не возражаете, если мы еще раз потревожим вас, если нам понадобятся дополнительные сведения?

– Нет проблем, – ответила Фэйф. – А что теперь?